Тот воин, из чьих рук я вырвала бурдюк с водой, удивлённо посмотрел на меня, в его глазах мелькнуло неподдельное уважение. Трое воинов позади него тоже слышали слова Винсента, но прилагали все усилия, чтобы выглядеть невозмутимо. Выходит, мне даже отчасти повезло, что братья так шумно ссорятся, позабыв о том, что в лагере кроме них присутствуют ещё и другие люди. По крайне мере, теперь сопровождающие донтрийцы не будут кидать на меня столь мрачные и хмурые взгляды.
Тем временем из-за полога временного убежища доносилось:
— Винс, видят боги, если бы ты сейчас не лежал беспомощным кулем на земле, я бы тебе вновь набил лицо! Так и чешутся кулаки! Может, тогда мозги бы появились? — дальше последовало несколько выражений, которые я не смогла перевести. — Ты всегда был безалаберным неразумным мальчишкой, позором нашего рода, но сегодня ты превзошёл самого себя! Ты разочаровал меня так, как не разочаровывал ещё ни разу! Ты умудрился подставиться под укус чёрного аспида! Да ты хотя бы понимаешь, что вообще-то являешься правящим князем Донтрия?! Ты не имел права так рисковать собой!
Я мысленно возмутилась. Согласно логике Валерна, Винсент должен был стоять и наблюдать за тем, как смертельно ядовитая змея жалит ребёнка, а затем и меня, потому что его жизнь дороже наших двух?! Я даже не говорю о том, что Винс — настоящий воин, и он никогда бы так не поступил, потому что это было бы проявлением трусости.
— Да какая разница, даже если бы меня аспид и убил, всё равно правящий князь я лишь номинально, мы оба это прекрасно знаем, — голос младшего князя прозвучал бесконечно устало.
— Если бы не эта безродная смазливая девка, то твоей ноги не было бы около озера, и всей этой ситуации не сложилось бы! — продолжал выговаривать Валерн на повышенных тонах. Он не орал, но его голос источал крайнюю степень раздражения и неприязни.
— Если бы не Эллис, то я моё тело уже бы остывало на берегу озера, — отрезал Винсент. — Меня укусил чёрный аспид. Понимаешь?! Чёрный аспид! Ещё не было случаев, когда укушенный выживал, а Эллис смогла спасти меня! Она моя эс хааэль аль шайне…
— Ещё хотя бы одно хвалебное слово в её адрес, и я подумаю, что яд подействовал на твой мозг, и у тебя случилось помутнение рассудка! — перебил его Валерн.
Судя по тому, как он понизил тон, я поняла, что князь практически в ярости.
Я вновь посмотрела на воинов, а они — на меня. М-да, если здесь лечат все ранения прижиганием и травами, то неудивительно, что люди после укусов ядовитых животных умирают. С другой стороны, даже у нас на Земле с учётом возможностей интернета и всевозможных курсов не все знают, как правильно оказывать первую помощь в таких случаях, чего уж говорить об этом мире, где медицина оставляет желать лучшего, а ребёнок считается «своим», если он похож на родителей. Кстати, умирает большинство людей даже не столько от яда, сколько от анафилактического шока или заражения раны, но это уже совсем другая история. После последних слов Винсента я почувствовала, как вдруг стала интересна донтрийцам. Они всё-таки не вытерпели и синхронно подняли головы, рассматривая меня, словно какое-то чудо света. Тем временем ссора в шатре лишь набирала обороты.
