Я поморщился от нарочитого пафоса в словах господина Теренса, но взгляд выдержал, а затем максимально спокойно, делая паузы, ответил:
— Да, представляете, ничего не узнал. Так бывает.
— Хм-м-м… — Инспектор явно искал подвох в моих словах. Несколько секунд он помолчал, а затем окинул меня задумчивым взглядом с ног до головы. — А знаете, господин Ксавье, у вас очень интересный фасон пальто. Мне почему-то кажется, что я уже видел это пальто сегодня утром. На девушке.
Шейн Теренс не умел блефовать. Он явно шёл ва-банк со своим предположением. Как много людей в Лорнаке поздней осенью носят пальто? Каждый второй. Есть ли что-то действительно особенное именно в моей модели? Понятия не имею. В тряпках не разбираюсь. И всё-таки меня проняло. По позвоночнику пробежала неприятная колючая волна, а если добавить к этому, что вот прямо сейчас в моём кармане лежал кинжал Грейс, любое подозрение на мой счёт рисковало обернуться действительно крупными проблемами. И не только для меня одного.
— У вас очень специфические вкусы, если вам нравятся девушки в мужской одежде, инспектор Шейн.
— А мне показалось, что вы напряглись.
Теренс не знал наверняка, но точно подозревал. И надо было срочно с этим что-то сделать. Я прищурился и сделал шаг по направлению к мужчине.
— А знаете что, инспектор? У меня такое странное, прямо-таки зудящее ощущение, что вы кого-то упустили при аресте всех этих людей. Очевидно, что среди них нет магов, то есть упущение сделано либо тогда, когда вы нагрянули с проверкой в таверну, либо уже здесь. С учётом того, что ваши камеры, как я только что убедился, закрываются на обыкновенный немагический замок, у меня складывается настойчивое предположение, что вина кроется в халатности жандармов внутри стен этого отделения. И ещё, судя по тому, как заметно помята ваша одежда… это же ваша смена была сегодня утром, я верно говорю? А комиссар Лейк знает, что это именно вы виноваты в упущении магов?
Жандарм плотно сжал зубы и сделал шаг назад.
— Можете быть свободны, господин Ксавье. Ваши услуги в этом деле больше не нужны. Господин Лэнгфорд, до свидания.
В гробовой тишине мы с Берни вышли на улицу. В отделении мы провели по меньшей мере часов пять или шесть, и за это время на Лорнак опустилась непроглядная темнота. Небо заволокло грузными свинцовыми тучами, и даже белёсый свет месяца не мог пробиться сквозь водянисто-ватную занавесь мрака. Лишь несколько одиноких газовых фонарей делилось скудным нутром, отбрасывая кроваво-красные блики на мрачные стены жандармерии, множество копьевидных пинаклей и оскаленных горгулий. Последние при дневном свете служили декоративным украшением сливных желобов, но сейчас их распахнутые каменные пасти больше напоминали оскал голодных и замерших в ожидании своих жертв хищниц.
