А теперь Селина, захлопотавшись у плиты, освобождает его словами:
- Дедушка в магазине.
Мальчик и сам это знает. Он идет в магазин, проходит через коридор и вечно темную подсобку, где торчат в ряд шляпные болванки. Дед Сименон, вооружившись утюгом, придает форму шляпе, от которой валит пар.
- Добрый день, дедушка.
Этот визит ненадолго. Старый Сименон достает из кармана монетку в одно су. Он заранее приготовил по одной такой монетке для каждого внука, и этим утром каждый придет за своей долей. Щеки у деда шершавые, щетина седая. Губы хранят запах ликера, которого он только что успел отведать со своим приятелем Кранцем.
Теперь остается выбрать. Мальчуган получил пять сантимов от родителей и пять от деда.
Рядом-магазин Лумо. Кондитерская Лумо - самая большая в городе.
На два су можно купить шоколадку, обернутую фольгой, но это выйдет слишком мало. Зеленые и красные леденцы можно сосать часами, но для воскресенья они слишком обыденны. А мороженое, что продают на углу, съедается так быстро, что и не заметишь.
- Дайте мне вот этих на десять сантимов.
До полудня еще далеко.
Когда сам ты невелик, улицы кажутся длиннее, дома выше. Дни - и те тянутся дольше, особенно воскресенья. Мальчишка успевает насмотреться и наслушаться досыта. Когда он все так же степенно возвращается на тихую солнечную улицу Закона и толкает незапертую дверь, он словно опьянел.
Входит он не сразу. Сперва кричит в приотворенную дверь кухни, которая после улицы кажется полутемной:
- За стол не пора?
За стол садиться еще рано, и он может еще немного побродить, пососать конфеты, вытаскивая их из кармана одну за другой.
На углу улицы показался долговязый Дезире. Анриетта накрывает на стол.
На обед - бульон, жаркое с яблоками и жареной картошкой. Таково воскресное меню. В доме, как и на улицах, пусто. Жильцы поехали за город. Двери и окна открыты. В комнатах пятна света перемежаются пятнами тени, островки зноя - островками прохлады. Но через несколько минут вспыхнет ссора.
Ну, не странно ли, что все мы предвидим эту ссору, чувствуем ее неизбежность, бесполезность, нелепость и все-таки не умеем ее предотвратить?
Анриетта убрала со стола посуду.
- Одень Кристиана, все равно тебе делать нечего.
Двери комнат и дверцы шкафов то открываются, то закрываются. Свободная голубая блузка сзади закалывается брошкой.
- Застегни мне блузку.
Вспышка все ближе, и вот она разражается по самому ничтожному поводу. То ли Кристиан, уже одетый для выхода, сразу обмочил нарядные штанишки? То ли я выпачкал воскресный костюмчик? То ли виноват Дезире с его ворчанием:
