— Керрисон просила за тебя. — Голос начальницы прозвучал неожиданно мягко. — Я перепроверила и лично убедилась в том, что ты ни разу не ходила в отпуск вот уже как несколько лет.
— Вы прекрасно знаете, что агент — это не профессия, это состояние души. Я не хочу в отпуск.
— Знаю, — легко согласилась начальница. — Именно поэтому ты отстраняешься от работы на целый месяц.
Целый месяц?.. От бессилия мне захотелось завыть. Что может делать человек, не имеющий близких друзей и семьи, любимого хобби или домашнего питомца, приученный к колоссальным физическим нагрузкам и логическим загадкам, тридцать дней подряд? Разве можно придумать для меня наказание хуже?
— Если агентство не нуждается в моих услугах в ближайший месяц, может, вы разрешите погрузить меня в анабиоз на это время? — я сделала слабую попытку хоть как-то скрасить предстоящие дни отпуска.
— Исключено, — разом обрубила все мои надежды эльтонийка. — Док сообщила, что у тебя слишком большая концентрация препаратов в крови от последних заданий. Тебе необходимо очиститься, а для этого требуется движение и хорошее кровообращение.
Стерва. Не Кэйти. Глэнда. Ведь прекрасно понимает, что работа для меня необходима как воздух. Могла бы нагрузить чем-то простым, для чего не потребуются изменения во внешности, но нет, специально отправляет в отпуск.
— Это всё?
— Да, агент Керроу. Это всё. Можете идти.
— Спасибо. Служу Эльтону.
Из здания Эльтонийской Службы Разведки я вылетела на первой космической. В прямом смысле.
Глава 3. Однорукий бандит
Полдня от клокочущей злости я громила собственную квартиру, пытаясь выплеснуть наружу то, что калёным железом выжигало внутренности. Осознание, что, согласно протоколу, Э-Эс-Эр сотруднику, пребывающему в отпуске, запрещено посещать офис, а тренажёрный зал для агентов находится именно там, стало последней каплей моего самообладания. Я в кровь разодрала костяшки пальцев, перебила всё, что можно было разбить и даже то, что считалось сделанным из антивандальных материалов. Робот-уборщик от страха пискнул что-то невнятное и спрятался в подсобном помещении. Особенно не поздоровилось зеркалам. Глядя на собственное перекошенное от ярости отражение с лицом незнакомки, я почувствовала, что медленно задыхаюсь. Мне в буквальном смысле стало нечем дышать.
И в тот момент, когда я думала, что хуже уже быть не может, позвонила мама.
— Принять вызов, отключить визуализацию образа с моей стороны, — произнесла я севшим голосом.
