Поэтому греческая одежда была неразрывно связана с телом носившего ее.
Она была заимствована, хотя и в более грубом виде, римлянами, а от них перешла в еще более изуродованном виде к галлам и германцам.
С развитием христианства стал распространяться восточный взгляд на человеческое, а в особенности на женское, тело. Христианство, считавшее наготу позорной и греховной, приняло византийскую тяжелую бесскладочную одежду, напоминавшую ассирийскую, и человеческое тело было забыто. С течением времени начинают его даже уродовать: придумывают корсеты, накладки, постиши и т. п. приспособления для изменения нормальных пропорций фигуры и приспособления его к требованиям моды.
Христианская проповедь целомудрия и простоты не достигла в отношении одежды желанных результатов. Наоборот, запретное, скрытое за тяжелыми тканями тело стало источником и орудием соблазна. Мало-помалу начали выделять, подчеркивать наиболее «соблазнительные» и «запретные» части его: то появляются полупрозрачные туники, то углубляются вырезы на груди, обнажаются руки; женское, закрытое до верху, скромное платье выкраивают на груди так, чтобы выделился бюст; вдруг появляется декольте и у мужчин; трико облегает ноги, таз; в XV веке мы видим у мужчин знаменитый позорный мешочек; в XVII и XVIII веках женское декольте временами увеличивается до невероятных размеров и т. д. и т. д.
Принципа закрытия тела, полуобнажения «прелестей» и подчеркивания их разными приспособлениями продолжают придерживаться при кройке и шитье женских костюмов и до нашего времени.
«Правила приличия», наперекор здравому смыслу, допускают полуобнаженность и намеки, голый же человек считается непристойным. Не так давно весь Париж (даже Париж!) был возмущен «серьезной» оперной артисткой, осмелившейся обнажить ноги и надеть тунику на голое тело. Зато никто не возмущается кафешантанными дивами, проделывающими двусмысленные движения в корсажах с голой до пояса спиной, с грудью, поднятой мудреным корсетом вплоть до точки, определенной «правилами приличия», в трико телесного цвета (обязательно телесного!) на ногах, видных до самого пояса из-под разреза юбки, вернее, — намека на юбку…
Настоящая книжка ничего не говорит о философии костюма, она не может быть названа и историей костюма. В ней напечатан ряд очерков, расположенных, по возможности, в исторической последовательности, дающих общее понятие об одеждах преимущественно тех народов, которые были законодателями моды в свое время. Эти очерки в большинстве случаев взяты целиком из некоторых иностранных изданий, перечень коих читатель найдет в сносках и в конце этой книжки, и дополнены мной.
