Я только ахнула. Насколько я знаю, большинству рыцарей в мирное время приходилось отбывать на службе от тридцати до сорока дней, на усмотрение их господина. А Его Величество, оказывается, строже всех баронов в нашей округе.
— Да, служба Короне отнимает много времени и сил — Правильно понял мое удивление господин Дирк. — Но Его Величество своих людей не обижает. В любом случае, если мы поженимся, докучать я Вам не буду, если Вы понимаете, о чем я.
Я прочувствовала, что начинаю краснеть. Понимаю, конечно, все-таки, я в деревне живу. И что мне ему сейчас надо сказать? Спасибо, милостивый господин? А меня кто-нибудь спросил? И как вообще обсуждать подобные темы с малознакомым человеком? А если не обсудить, так мало ли, что он там еще напридумывает «ради моего блага». В любом случае, мы уже почти дошли до ворот, за которыми нас ожидали господин бургман и старший фон Роггенкамп, так что я только кивнула, скромно потупившись.
— До завтра, госпожа Трауте! — Простился со мной кандидат в женихи.
— До завтра, господин Дирк! До завтра, милостивые господа!
Простившись с гостями, я вернулась обратно в дом. Проходя мимо хозяйственных построек, спиной чувствовала взгляды поселян. То-то будет им сегодня о чем поговорить!
В доме меня, как я и ожидала, встретили неласково. Мой сундук так и стоял открытым посреди парадной комнаты. Рядом, неопрятной кучей, валялись недостающие ранее шали, кружева и даже, как оказалось, белье. Вид у вещей был такой, словно их долго топтали ногами, но сперва додумались-таки снять обувь. То есть, на первый взгляд, ничего не было испорчено, но выглядело все это жалко.
Заплаканная Хильде сидела тут же, надувшись, словно ей пришлось не мои вещи вернуть, а отдавать свои, над которыми ночами не спала с коклюшками. Растрепанная Агнесс стояла у окна, явно ожидая повода поскандалить. Не став радовать золовку, молча опустилась на колени у сундука и стала аккуратно собирать вещи. Стоило бы их сперва расправить, а то и постирать…, но не до того сейчас. Уберу сундук в девичью комнату, тогда и пересмотрю, что и как сильно пострадало. Но, конечно, спокойно собрать своё мне не дали.
— Радуешься? — Агнесс, как и ожидалось, не могла смолчать. — Теперь вся округа годами будет судачить о нас. Тебе-то что, уехала и забыла. Ты Хильде в глаза посмотри! Ты ей своей судьбы желаешь?!
— Не смей! — Я, конечно, ожидала скандала, но такое оскорбление — это даже для Агнесс — перебор.
