— Весьма благоразумно с ее стороны. А вы?
— Я? — вопрос показался мне до того нелепым, что я даже фыркнула от удивления. — Нет, конечно! А чего их бояться-то? Подумаешь, блохи! Ерунда. С их братом вполне можно ужиться. Вот клещи — дело другое. Те как вцепятся, зубами не отдерешь.
— Да? — кошка заметно оживилась. Похоже, вопрос борьбы с паразитами нашел в кошачьей душе искренний отклик. — И что же вы тогда делаете?
— Иду к бабушке. Она у нас по клещам крупный специалист.
— И помогает?
— Еще бы! У нашей бабушки даже клещи шелковыми становятся! Хотите, я вас с ней познакомлю?
— Спасибо. Я уж как-нибудь перетопчусь…
Кошка потянулась, зевнула, посмотрела на меня сверху вниз и принялась вылизывать лапу, явно давая понять, что разговор окончен. Ночевать на улице мне не хотелось, потому я решила во что бы то ни стало продолжить беседу.
— Здесь, наверное, зимой по вечерам ужасно скучно… — начала я как можно душевнее. — Жить одной, в пустом подвале…
Кошка недовольно скривилась.
— Не примите на свой счет, но… чувство коллективизма представляется мне уделом созданий примитивных. И за примером здесь далеко ходить не надо. Взять хотя бы… Мурзикова.
В глазах кошки появился нехороший огонек. Судя по всему, этот Мурзиков умудрился ей изрядно чем-то насолить.
— Дебошир и невежа. Премерзкая личность, — кошка презрительно дернула ухом. — Неприятная. Из тех, у кого вечно глаза на чужое добро разгораются. Живет тут неподалеку. Своими проповедями давно никому покоя не дает. Кричит о всеобщем благоденствии и точно знает, как всех кругом осчастливить.
— Да ну! Вот здорово! — мысль о том, что кто-то знает, как сделать всех вокруг счастливыми, привела меня в неописуемый восторг.
— Хочу, говорит, — передразнивала кошка, — чтобы в нашем отдельно взятом дворе райская жизнь наступила. Чтоб всем на завтрак сосиски, а на обед — окорочка.
— Что же тут плохого?! — невольно облизнувшись, удивилась я.
— Да собственно ничего. Так, один пустяк. Одна ненужная, глупая, пустая старушонка. Если ее грабануть как следует, тут же сразу и наступит всеобщее благоденствие. Потому как старушонка эта — наш местный колбасный магнат тетя Даша. Та, что торгует в магазине за углом.
Тети Даши я не знала. И о «магнатах» понятие имела довольно расплывчатое. Зато я отлично знала, что такое колбаса. Вереницы венских сосисок в чарующем вальсе закружились перед моими глазами. В воздухе умопомрачительно запахло мясным прилавком… Я задумчиво молчала. Мурзиков — каким я его себе представила — меня впечатлил. Таких котов я в своей жизни еще не встречала. Надо же, хочет всех осчастливить, мечтает о всеобщем благоденствии. Оказывается, и среди кошек бывают свои герои, радеющие о благе ближнего… Личность кота-коллективиста показалась мне не только вполне приятной, но и очень даже светлой.
