Три пары глаз выжидательно уставились на меня. Я постарался быть кратким:
— Эта собака потерялась, а я ее нашел. И теперь мы вместе с ней ищем ее хозяев.
— А… Понятно… — бесцветно протянул мужчина, и глаза его потухли. Прежде чем продолжить разговор, он неспешно достал из кармана клетчатый носовой платок, развернул его и шумно высморкался. — Пустое все это. Зря только время потратишь. Знаешь, сколько в городе каждый год собак пропадает? — Я отрицательно мотнул головой. — То-то и оно, — сокрушенно вздохнул хозяин таксы. — Сотни, а то и тысячи. Все столбы объявлениями завешаны. А чтобы нашлась хоть одна, я лично ни разу не слышал. Потому что искать собаку в городе все равно что искать иголку в стоге сена… — Мужчина вразвалочку подошел к потеряшке и снисходительно потрепал ее за ухо. Рыжая такса, сидевшая тут же под деревом, веско тявкнула, словно подтверждая сказанное. И только ворона с сомнением наклонила голову набок, но, увидев, что я на нее смотрю, переступила с лапы на лапу и безучастно повернулась к нам спиной.
— Ошейник осматривал? — спросил усатый, наклоняясь к потеряшке.
— Зачем? — удивился я.
Мужчина взглянул на меня с нескрываемым разочарованием:
— Иногда хозяева пишут на обратной стороне свой телефон или адрес.
— Гав! — важно подтвердила такса. И даже попыталась посмотреть на меня свысока. Такого идиота, как я, ей еще встречать не доводилось.
Конечно, как же мне самому не пришла в голову эта мысль?! Я бросился расстегивать ремешок. Однако на ошейнике, кроме случайных царапин и грязных потертостей, мы ничего не нашли. Мужчина развел руками и погрозил таксе пальцем:
— Видишь, Эсмеральда, что бывает, когда не слушаешься папу?
Такса лениво вильнула хвостиком, зевнула и принялась внимательно изучать сидевшую на дереве ворону.
— Что же нам делать? — спросил я мужчину.
Тот неопределенно пожал плечами:
— Раз так, лучше всего отвести ее в собачий приют.
Такса испуганно поджала хвост, а ворона на дереве от возмущения чуть не рухнула с ветки. У меня засосало под ложечкой. О собачьем приюте я имел смутное представление. Но если он похож на то заведение, что я видел в фильме про Оливера Твиста, то я был готов скорее съесть собственную варежку, чем отдать туда мою потеряшку.
— Она же не бродячая, она просто заблудилась. Зачем ее в приют отдавать? Ей помочь нужно, — сказал я дрогнувшим от негодования голосом и потянул на себя поводок.
— Тогда напиши объявление в газету, — предложил мужчина и, язвительно хмыкнув, добавил: — Если, конечно, ее хозяева читают газеты. — Затем он подозвал таксу, взял ее на поводок, и они вразвалочку двинулись по дорожке вдоль пруда.
