Отец обнял и поцеловал Наташу. Саню то же обнял и, похлопывая по плечу, сказал, наклонившись к самому уху: «Потом все объясню, сейчас ничего не выясняй»
«Я понял». ― Слегка отстранившись, ответил Саня.
Они вошли в зал. Саня шел спокойно, только Наташину руку сжал очень сильно. Она испуганно посмотрела на мужа: «Сашечка, я не нарочно, случайно все получилось».
– Потом, Татка, все разговоры потом, ― не разжимая губ, произнес Саня.
Единственное, что заставило вздрогнуть, чей – то голос: «Врача, врача, даме нехорошо».
Так! Дождался! Он еще держится, а мама, наверное, не выдержала. Он отстранился от Наташи, резко повернул голову. Увидел маму. Она была в порядке, слава Богу, только очень бледная. Оказывается, плохо стало тете Любе. Она сидела на маленьком диванчике, возле нее суетился дядя Сережа и какой – то мужчина в очках держал ее за руку, видимо проверял пульс.
– Все в порядке, ничего страшного, переволновалась, наверное. ― Донеслось до Сани.
Торжество шло своим чередом. Произносили речи, в которых добрая половина предназначалась «Нашему уважаемому Григорию Николаевичу», неслышными тенями сновали официанты. На не большом возвышении играли музыканты. Саня с Наташей и родителями сидели за длинным столом, остальные гости за небольшими круглыми столиками, расставленными по всему залу. Все происходящее было полной противоположностью тому, чего Саня так опасался. Все изысканно вежливы. Ни шумного разговора, ни выкриков, ни разудалых плясок.
Улучив момент, подошел Тимурчик.
– Дарлинг, что же ты сразу не предупредил, что твоя девушка дочка Асташина?
– Потому, что мне все равно, чья дочка моя Наташа, неужели ты не понимаешь?
– Ну да, конечно, все равно, что твой тесть» владелец заводов, газет пароходов…» ― Тимурчик поднял обе руки вверх. ― Ноу проблем.
К Сане подошел один из амбалов и, наклонившись к нему, тихо сказал:
– Григорий Николаевич просит вас пройти в кабинет.
Оказавшись вдвоем с тестем, Саня сел в кресло и не дожидаясь, начала разговора произнес:
– Григорий Николаевич, вы же взрослый человек, к чему весь этот спектакль с развалившейся избой, сторожем, деревенскими родственниками?
– Александр, сейчас выслушай меня и не перебивай. Да, я очень обеспеченный человек, могу даже сказать, что я богатый человек. Но бизнес, как ты, наверное, догадываешься, в какой – то степени хождение по канату, неверный шаг ― финиш. Я уже ничего не боюсь. У меня были моменты полного краха, не один раз приходилось начинать все заново, и без гарантии успеха. Но я отец и свою дочку люблю. Я ее воспитал так, что она и без богатого папы не пропадет. Я Наташку в Москву то забрал, когда ей лет пятнадцать было. Росла она действительно в деревне у моих родителей. Она прекрасно отдает себе отчет, что рассчитывать надо на себя, а не папе в руки смотреть. Но когда – то она может влюбиться и где гарантия, что потенциальный жених не будет строить меркантильных планов на папу. Я хочу, что бы ее любили, такую как она есть. Когда ты сам станешь отцом, может быть, ты поймешь меня лучше, чем сейчас. Но словом, не было у меня другого выбора, что бы уберечь Наташку от какого – нибудь мажора.
