— Слушай, ты можешь вспомнить, кто у Богомольца из ведомства Берии работал?
— Сразу не вспомню, Иосиф Виссарионович. Надо дела поднять.
— Так подними! И сегодня же доложи!
К вечеру перед Сталиным лежало личное дело заместителя Богомольца — Патрикеева Сергея Прохоровича. Он был завербован ещё в 1945-м и должен был внимательно следить за результатами деятельности лаборатории Богомольца. И что это за результаты? Сталин перебирал донесения Патрикеева, которые тот писал каждую неделю, но ничего особенно интересного там не содержалось. А впрочем…
В двух донесениях говорилось о том, что академик Богомолец, похоже, что-то скрывает. На людях и в прессе он в основном прославляет сыворотку АЦС, продвигая её во все отрасли медицины, а на самом деле, возможно, втайне работает над чем-то ещё.
Сердце Сталина учащённо забилось. Вот оно! Академик оказался не так прост, как о нём думали! И, возможно, перед смертью он всё-таки достиг положительного результата в своей работе, но никому об этом не сообщил.
— Значит, так, — сказал вождь, вызвав в очередной раз начальника охраны. — Этого Патрикеева — из-под земли достать! И сразу ко мне.
— Я уже узнавал про него, товарищ Сталин, — сообщил Власик. — В лагере Патрикеев, в Казахстане.
— Живой?
— Сведений о смерти вроде не поступало…
— Так вытащи его оттуда! И доставь ко мне! Разговаривать с ним хочу.
Через несколько дней Патрикеева доставили на Ближнюю дачу. Бывший помощник Богомольца выглядел худым, бледным, но одет был прилично — лагерную робу заменили на цивильный костюм. Сталин пристально разглядывал испуганного гостя. Знает что-нибудь? Или не знает? Сталин тяжело поднялся и, закурив трубку, прошёлся взад-вперёд.
— Как вы думаете, зачем мы вас вызвали, товарищ Патрикеев?
— Не могу знать, товарищ Сталин… — робко пробормотал Патрикеев.
— А вы подумайте! С кем вы работали перед лагерем?
— С Александром Александровичем работал… То есть под его руководством.
— Вот именно! И нас очень интересуют результаты, которых добился академик! Что вы можете об этом сказать?
— О чём сказать?!
— О результатах.
Патрикеев сглотнул комок в горле. Лагерная жизнь выбила из головы все подробности той жизни, последние годы он думал совсем о другом. Но тут он собрался и выдавил из себя:
— Точно не знаю… Но академик Богомолец, как мне кажется, что-то скрывал.
— И что же он скрывал?
— Он вёл какие-то тайные исследования. То есть мы вели общие исследования и постоянно докладывали о результатах начальству. И я регулярно писал об этом Лаврентию Павловичу. Но Александр Александрович, как мне казалось, вёл двойную жизнь.
