Но в этот день Бобби не ощущал привычного умиротворения. С утра между ангаров в портовой части города у него состоялась встреча с лондонской русской мафией. Именно эти люди три недели назад «заказали» ему молодую москвичку, которая каким-то невероятным образом похитила алмазы на 10 миллионов долларов, принадлежавшие одному криминальному авторитету. Собственно, даже не «заказали», а заплатили за возвращение бриллиантов. Останется ли девица живой или будет убита, их не волновало.
Бобби им объяснил: человек, которому он поручил это дело, бесследно исчез. И вот уже неделю не выходит на связь, а залог он готов вернуть хоть сегодня. Главному из русских это явно не понравилось.
— Залог ты вернуть успеешь, — процедил он. — Ты мне лучше скажи, а твой парень не дал дёру вместе с бриллиантами? И ты с ним, случаем, не в доле?
Лицо старого террориста, обычно спокойное и слегка добродушное, приняло совсем другое выражение, делавшее его похожим на готового вступить в смертельную схватку бульдога. Но свой «Спитфайр» он вынимать не стал. Это привело бы беседу в совсем другое русло.
— Я клиентов не кидаю, — глухо сказал он. — Если не в курсе — наведите справки. Я намерен и дальше жить в Лондоне, а не хорониться, прячась от вас в какой-нибудь дыре, в вонючем азиатском городишке. Мой парень пропал. Пока это всё, что я могу сказать. Узнаю больше — сообщу.
— Узнай побыстрее, — уже более примирительно посоветовал ему русский. — Даём тебе 5 дней, а насчёт дыры в Азии — ты прав. Когда на кону такие деньги, ни одна дыра не спасёт.
Бобби настолько глубоко погрузился в мысли об этом разговоре, что чуть было не поперхнулся пивом, когда перед ним неожиданно возникло лицо, знакомое ему с юности. О'Донован. Хотя он и изменил свою внешность, Бобби его сразу узнал.
— Привет, старина, — как-то очень буднично поприветствовал его старый соратник. — Не ожидал?
— Не ожидал, — признался Бобби. — Мне говорили, что ты убит…
— И ты поверил? — О'Донован жёстко улыбнулся, обнажив крупные желтоватые зубы.
Бобби прекрасно понимал: произошло что-то из ряда вон выходящее. Иначе О'Донован не рискнул бы заявиться сюда собственной персоной. И что-то очень нужное лично ему, Джеймсу. Иначе бы его, скорее всего, задержали и привели на допрос.
— О семье и здоровье не спрашиваю, — сказал О'Донован. — Хотя как там твоя дочь?
— Дочь? — сразу почуял недоброе Бобби. — Она у меня медик. Работает в Глазго. Муж, двое малышей, всё о'кей. А почему ты спрашиваешь?
