Юну вообще, похоже, не нравилась эта идея — что его подопечная будет учиться у мастера из другой школы. Школа Капли Крови считала своими врагами практически всех, и даже для собственных же соратников не делала исключений. Что ж, именно из таких и получались лучшие телохранители.
Юнджи Арин вспомнила, какого труда ей стоило убедить отца не посылать с ней целый отряд слуг и воинов. Пожалуй, если бы не репутация телохранителей из Школы Капли Крови — безупречных, неподкупных — он бы никогда не поддался на её уговоры. А то, что Юн думает о её будущем обучении… в конце концов, кого это волнует, пока он продолжает молчать и держать свои мысли при себе?
Гораздо больше Юнджи беспокоило то, что об этом думала она сама.
Мастер Хэджин Мун из Школы Позвоночного Меча. Она слышала, что мастер Мун был… молод, особенно на фоне других мастеров. Дарование, тренировки с ранних лет, и, как следствие — почётная степень в неполные тридцать…
Вот только ей, как дочери наместника, не нужны юные дарования. Ей нужны лучшие — везде и во всём. Сможет ли мастер Мун держать марку, соответствуя её статусу? Для остальных учеников — тоже аристократов, конечно, но рангом поменьше, её мастерства хватит, а как насчёт неё?..
— Госпожа.
Это были первые слова, сказанные Юном за последние часов шесть, и потому Юнджи вздрогнула от неожиданности. Голос телохранителя звучал хрипло и тихо, но вместе с тем отчётливо.
— Что…
— Нужно сбавить шаг, госпожа. Там впереди что-то есть, — три коротких ножа, соединённых между собой цепью, появились в руках Юна мгновенно и беззвучно; напряжение на лице почти не отразилось.
Юнджи вгляделась в дорогу впереди. Да, кажется… Лесная дорога в сумерках была различима с трудом, но что-то тёмное действительно виделось впереди. Девушка перевела взгляд на Юна; в его зрачках еле уловимо мерцали алые огоньки. Тот наверняка видит всю картину в деталях, или вот-вот увидит.
— Что там? — как можно небрежнее и безразличнее осведомилась Юнджи Арин, действительно заставляя лошадь ступать медленнее.
— Бойня.
Ответ телохранителя был короток и предельно доходчив. Никаких попыток смягчить, скрыть от госпожи правду не было и в помине. Впрочем, спустя секунду Юн осведомился:
— Госпожа, если желаете, я могу расчистить путь, пока вы подождёте здесь.
Юнджи лишь презрительно фыркнула.
— Мне не двенадцать, Юн. Если бы я не могла вынести вида трупов — какой толк было бы отправлять меня учиться боевым искусствам?
