— Идите, — махнул рукой Тигран. — Он у себя.
Это были первые слова, что он сказал за то время, как мы поднимались. Сам он заходить внутрь, видимо, не собирался, и направился куда-то в другую сторону.
— Как думаешь, — прошептал Август, как только Тигран удалился, — всё очень плохо?
— Смотря с какой точки зрения смотреть, — пожал я плечами. — Может, стоит взглянуть на это как на шанс донести до отца, что ты не придаток и не послушная марионетка, а полноценная личность?
— Ты не знаешь моего отца… — пробормотал Август.
— Не знаю, — согласился я. — Для этого я сюда и пришёл.
Добравшись до конца коридора, Август постучался в большую дверь — и распахнул её. Выражение лица у него сейчас было… как у смертника, идущего на казнь. Как бы парень не перенервничал!..
— Всем доброго утра, — улыбнулся я, заходя внутрь. Говорить «всем» действительно имело смысл — кроме солидного типа под пятьдесят, в дорогом костюме, здесь сидела ещё какая-то брюнетка с видом человека, думающего, что он знает об этой жизни всё.
— А… госпожа Ланн? — удивился Август, входя за мной. — А что вы тут делаете… в такое время?
Я поглядел на часы. Тридцать шесть минут седьмого.
— Думаю, стоило бы спросить, что она делала тут получасом раньше, — хмыкнул я. Глаза брюнетки расширились, затем снова сощурились… Но она промолчала.
— Артур Готфрид, полагаю, — Флетчер-старший изучал меня испытующим взглядом. Если в глазах его молодой любовницы читались лишь брезгливость и презрение, то этот, кажется, и правда пытался меня изучить. — Красивое имя.
Я учтиво наклонил голову.
— Интересно, — заметил Флетчер, перемещаясь от окна к большому столу, — вас действительно так зовут? Или вы просто нашли в старых сводках красивое имя и решили назваться им?
— Вам паспорт показать? — уточнил я. Разумеется, никакого паспорта у меня не было, но блефовать я умел всегда.
— Да… в принципе, неважно, — пожал плечами миллионер. — Меня совершенно не интересует, как вас зовут на самом деле. У меня к вам, если вдуматься, только один важный вопрос: сколько?
— Сколько чего?
Разумеется, я сразу понял, о чём говорит Флетчер, но играть нужно было красиво.
— Сколько денег, — вздохнул делец, садясь за стол, — вы хотите получить, чтобы раз и навсегда исчезнуть из жизни моего сына, а также моей собственной?
— Папа! — искренне возмутился Август. Я же… картинно почесал подбородок.
— Дайте-ка подумать. Как насчёт пятнадцати миллионов долларов?
— Вы… — Флетчер даже привстал от возмущения.
