И всё время нервничал. Ходил, бормотал, причитал…
В то время как следовало терпеливо и праведно молиться. Сложив руки вместе, Джебедайя возвёл глаза к потолку и зашептал тихие, спокойные слова молитвы.
Он искренне верил, что ситуация разрешится. Пока неясно, как, неизвестно, когда и с каким исходом. Но — с Божьей помощью и с Его же благословения — всё закончится хорошо.
* * *
Люк смотрел в окно машины без особого интереса. Август нет-нет, да поглядывал на него искоса, стремясь поймать во взгляде иномирного императора любопытство или какую-нибудь другую яркую эмоцию, но… нет.
Конечно, невозможно удивляться вечно. Видимо, к чудесам нового мира он уже привык, а если и не привык — всё-таки прошло слишком мало времени, да и видел он не так много — то, по крайней мере, пригляделся. Удивляться каждому новому чуду уже не хотелось и не получилось.
Да и тем более, Люк, кажется, попросту не понимал половины. Ещё бы — не зная языка.
Попытки научить его хоть каким-то азам русского, занявшие весь вчерашний вечер, успеха не принесли. Да, Люк запомнил отдельных несколько слов, запомнил имена своих собеседников, но… На этом всё. Вот он сейчас, сидя рядом с Августом, и смотрел в окно с равнодушным видом — этот мир не значил для него почти ничего.
По крайней мере, без Артура Готфрида.
Август вновь глянул в зеркало заднего вида. Нужно быть настороже; Артур совсем не будет рад, если они приведут к его секретному убежищу «хвост». Крейн, отец, журналисты — все сейчас интересовались Артуром, по тем или иным причинам.
С Артуром выходило странно. После вчерашнего разноса, что устроил ему отец, Август даже не думал, что тот сможет настолько и разительно всё изменить. Сказать, что папа был в ярости — ничего не сказать. И дело было даже не в личности Артура — ему, откровенно говоря, было плевать на то, кто тот такой — а на то, что сын посмел посягнуть на самое священное.
На право отца определять за него, что для него лучше.
Домашний арест и полный крест на любых мыслях о Тумане были, по мнению отца, ещё слишком мягким наказанием. Что-то не нравится? Говоришь, что ты уже совершеннолетний и имеешь право сам решать за себя? Отлично, тогда — вон из этого дома и не смей претендовать даже на копейку, принадлежащую Вульфу Флетчеру.
Именно поэтому Август был в таком шоке, когда всё переменилось. Он знал, что Артур способен на многое, но перемены в отце… это было сравни божественному чуду.
Конечно, отец старался сохранить лицо, сделав вид, что он сам смягчился, всё обдумав. Но Август-то видел, как изменилось его поведение, тон…
