Дурманящая смесь запахов окружает узкое здание: розовая вода, древесный уд, пионы, диптерикс, сандал и ваниль. Другой слой запахов таится под ними – что-то более тяжелое, более острое. Травы и горящий ладан. И тающий воск с примесью крови.
Колокольчик над дверью звенит, когда Арджун толкает голубую створку.
Сам магазинчик длинный и узкий, как многие аптекарские салоны в центре французского квартала. Вдоль стены слева от нас тянутся бесконечные полки, многие из них заставлены крошечными пузырьками с духами, а также кусками мыла и саше с сушеными цветами. Также слева, на маленьком табурете, сидит молодая женщина с кожей фарфорового цвета, такой же бледный солнечный зонтик лежит возле ее юбки с цветочным узором. Ее рукав закатан и рука обнажена, чтобы было удобно проверять, как раскрываются на коже разные ароматы. Вены на ее запястье пульсируют в такт с ее бьющимся сердцем.
Если бы она только знала, что для вампира вроде меня это самый приятный аромат из всех.
Я отвожу глаза и сглатываю. Спустя почти что два месяца жажда крови по-прежнему затмевает почти все мои чувства. Из-за этого я опасаюсь охотиться без сопровождения кого-либо из своих сородичей.
– Bonne nuit[84], джентльмены. – Девушка, проводящая эксперименты с ароматами, поднимается на ноги. – Чем я могу вам помочь?
Когда я выхожу под свет газовой лампы, ее лицо искажается, она меня узнает. А затем надувает губы.
– Себастьян Сен-Жермен, – говорит она, и хмурая морщинка появляется у нее между бровями.
Мои глаза округляются.
– Элуиз?
Она подходит к нам, придерживая подол своей цветочной юбки. Изящный шарфик у нее на шее повязан точно так же, как у ее матери, уголки подобраны треугольником.
Элуиз дергает подбородком, подзывая нас к задней части магазина. Мы проходим за шторы в темноту, и она разворачивается с явным недовольством.
– Так это, получается, правда? – спрашивает она. – Ты стал созданием, чья сущность погубила твою матушку.
Что-то мерцает во взгляде ореховых глаз Арджуна.
– Совсем не обязательно…
– Cillaté[85], сынишка феи, – обрывает его Элуиз. – Сейчас ты в моем доме.
Негодование наполняет мою грудь, но я заставляю себя посмотреть на нее с насмешкой.
– Вижу, мало что изменилось с тех пор, как мы были детьми, Элли.
– Не называй меня так. – Она делает шаг мне навстречу. – Ты потерял это право, когда твоя семья перестала общаться с моей десять лет назад, несмотря на все то, что мы делали для вашего вида на протяжении многих лет.
