Вам знакомо: «как тебе не стыдно!», «бесстыдница, не смотри туда!», «бессовестный, как ты смеешь!», «э-э-эх, постыдились бы…», «ты же мальчик, как тебе не стыдно плакать!»?
Стыдом вас «кормили» с детства, как противной склизкой кашей, которая в горло не лезет: «Сказано — полезно. Ешь! Мои родители ели, я ел, и ты будешь. Все полезно, что в рот полезло!» Но никто не пытается разобраться, из чего эта каша сделана, чем и кому полезна.
Дети беззащитны перед «варевом», именуемым стыд. Они просто «едят», впитывают и научаются стыдиться, даже когда это вовсе не к месту.
Один из ингредиентов этой каши — «тебе должно быть стыдно!». Должно? Одну минуточку — кому «должно»?
Мой французский коллега, гештальт-терапевт Жан-Мари Робин говорит об этом процессе так: «Я тебе говорю, что ты должен чувствовать, а меня это не касается, я ни при чем»>9.
Удобно, не правда ли?
Что я слышу в своем кабинете от уже взрослых «Оленек», «Сереж» и «Анечек», которых научили стыдиться в детстве:
«Мне неловко беспокоить человека».
«Я боюсь причинить неудобство другим людям».
«Мне стыдно, что я не знаю этого».
«Главное, чтобы ему хорошо было, а я уж как-нибудь обойдусь».
«Мне придется пойти на день рождения к тете, хотя я не хочу. Перед мамой неловко».
«Я никому не рассказываю, что муж изменяет мне. Стыдно».
«Я стесняюсь попросить».
Вам неловко... Вы чувствуете себя лишними, недостойными, неуверенными, как будто вы меньше и хуже других.
Еще у вас нет возможности порадоваться, когда этого хочется от всей души. Вы погружаетесь в стыд и не можете разрешить себе насладиться удовольствием. Бывает даже, вам хочется опустить глаза и застыть в неловкости, когда рядом веселятся, прыгают от радости и обнимаются другие люди.
— Стыд забирает меня у меня, — говорит Оля на консультации. — Всплеск радости растекается по всему телу теплыми волнами, но дойдя до горла, сворачивается в горький ком. Эта горечь отравляет кровь, как яд.
— То есть тебе не удавалось в своей жизни никогда порадоваться на сто процентов?
— Да, точно… Моя радость не течет, она превращается в нечто тихонечко булькающее внизу живота. И я не могу ей довериться. Ощущение, что это буду не я, если дам волю эмоции. Как будто я исчезну, потеряюсь или даже умру. Поэтому я сдерживаю свою радость.
— А что появляется вместо твоей сдержанной радости?
Оля медленно перебирает кусочки разорванной салфетки на подоле бирюзовой юбки.
— Страх. Мне страшно, — говорит тихо.
Психика делает такую энергозатратную работу только ради того, чтобы не встретиться с токсичным стыдом. Потому что чувствовать себя не принятым собой же и правда страшно. А если страшно, значит, небезопасно.
