— Нарышкины, — уверенно кивнула Виттория. — Значит, слухи не врут, и они пошли против тебя. Ясно. Хотелось бы стать, конечно, законной женой, но и статус младшей меня устроит. Ты же не собираешься заводить детишек прямо сейчас? Нет? Ну и прекрасно. Но ты, в принципе, не против нас? Если мы все решим с твоими родными?
— Решайте, — пожав плечами, ответил я. — Вы красивые девушки, почему бы и нет… Но предупреждаю сразу, при вхождении в семью вы приносите клятву роду. Попробуете после навредить кому-то из нас — умрете в страшных муках. И это не шутка. Так что, еще раз все взвесьте, нужно вам это или нет.
— Нужно, — уверенно сказала Эйелен, и Виттория подтверждающе кивнула. — Я не для того пересекла полмира, чтобы отказаться от тебя.
— Тогда делайте. Как и что — я вам обозначил, остальное сами.
Кивнув мне, они вышли, а я, недвижным взглядом сверля закрытую дверь, громко сказал вслух:
— Можешь вылезать, они ушли.
Из-за тяжелой портьеры вышла Марина, что пряталась там все время, пока в комнате были девушки. Ее я почувствовал сразу, как мы вошли, но не стал ничего говорить.
— Ну, и зачем было прятаться? — поинтересовался я, не оборачиваясь к ней. — И вообще, ты что, следила за нами?
— Нет, не следила. Я тут находилась, а потом услышала голоса и спряталась. Не знаю, зачем, это глупо, да?
— Не знаю, — ответил я. — А ты сама как считаешь?
— Ну, мы же теперь враги, наверное… Знаешь, я ведь тебя должна ненавидеть сейчас. Мой отец при смерти, если уже не умер, род потерял все, включая уважение. Моя жизнь разрушена — и все по твоей вине.
— По моей? — искренне удивился я. — Значит, я сам у себя похитил девушек, сам не захотел их отдавать, сам решил их убить. Все я, а вы — бедные невинные овечки?!!
— Пока ты не появился, все было хорошо.
— Ну, это претензии к моим родителям. Знаешь же, как это бывает? Темная ночь, голые мужчина с женщиной. А через девять месяцев рождается проблема по имени Владислав. Так что, в этом виноваты только они. Упс. Им тоже нельзя предъявить ничего, потому что они мертвы, потому что их тоже убили! Поэтому со своими обвинениями ты несколько запоздала.
— Да понимаю я, — вздохнула она, сев рядом. — И что теперь, мы враги навсегда?
— Почему обязательно враги? Ты ничего не сделала, ну, или по крайней мере, не успела сделать. А за намерения у нас не судят. Да, я злюсь, сильно злюсь, но не на тебя, а на ситуацию в целом. Что не смог вовремя защитить, позволил кому-то считать, что можно безбоязненно покуситься на мое. Хотя, я думаю, ваш пример сможет теперь охладить многие горячие головы.
