— Между нами не осталось никаких разногласий, — спокойно ответила Селена. — Вы выплатили положенную виру, поэтому у нас больше нет к вам претензий. На остальные же вопросы может дать ответ лишь глава Рода. А мы, безусловно, подчинимся любому его решению.
— Это я понимаю, — склонил голову он. — И я так же знаю о вашем конфликте с моей племянницей. Она уже неделю не выходит из комнаты и льет слезы, еле вытащил ее на прием.
— Дядя!!! — возмущенно вскинулась Марина.
— Интересно, из-за чего она плачет? — холодно спросил я. — Из-за упущенных возможностей? Из-за того, что план провалился? Оплакивает потерю уважения в Высшем Свете? Или есть другие причины, мне неизвестные?
От воспоминаний о том, что произошло, и от мыслей, чем все могло закончиться, меня начало трясти. Эфир сам собой принялся бурлить, создавая напряжение и грозясь выплеснуться наружу.
На мою руку мягко опустилась теплая рука Селены.
— Успокойся, милый, все хорошо, — мягко улыбнулась она мне. И обратилась к Нарышкину:
— А вам могу только предложить не вмешиваться в отношения молодежи. Я думаю, они сами разберутся. Конкретно против Марины мы ничего не имеем, но в этом случае решающее слово будет за Вероникой и Викторией.
— Я вас услышал, уважаемая Селена, и думаю, вы правы. Не будем вас больше отвлекать, — сказал он и, вновь поклонившись, отправился вглубь зала. Марина с опущенной головой последовала за ним. На миг в сердце кольнула жалость к ней, но я тут же поспешно отбросил ее. Все-таки я был невероятно зол на то, что было, чтобы суметь вот так просто все забыть, даже если близняшки ее простят.
— Князь! Владислав Андреевич! — к нам подлетел расфуфыренный обер-церемониймейстер. — Через десять минут начнется бал. Ее Величество просит вас оказать ей честь открыть его в паре с Вами.
— Конечно, как будет угодно Ее Величеству, — растерянно кивнул я.
— Ирина Андреевна, не забудьте, первый танец вы обещали мне, — быстро проговорил подошедший цесаревич и умчался обратно.
— Селена, это вот что сейчас было? — спросил я жену, что с ухмылкой наблюдала за мной.
— А это, милый, тебя берут в оборот, и как от этого отбиться — я не знаю. Так что, как любят говорить мужчины — расслабься и получай удовольствие!
— Ага, а потом вы мне это удовольствие ржавыми ножницами отрежете, — пробормотал я.
— Ну почему же ржавыми, — с улыбкой оголодавшей змеи произнесла она. — Возьмем самые острые.
И увидев мое вытянувшееся лицо, засмеялась.
— Расслабься, любимый, все хорошо. Этого и стоило ожидать. Как иначе заткнуть всем недоброжелателям рты, как не показав свое особое расположение роду Громовых. А если чего и произойдет, я тебя прикрою, не переживай.
