Это занятие оказалось настоящей моей страстью. Будучи уже взрослой, матерью четырех-пятилетнего сына, я не могла пройти мимо ни одного тира, меня туда тянуло как магнитом. А хозяин тира на Чистых прудах просто зеленел, когда я к нему заходила — падали все мишени подряд, жестяные гуси, медведи, из бутылок шампанского вылетали все пробки. Хозяину приходилось то и дело открывать свой ящичек с призовыми пульками. Покупала я только первые пять-десять пулек, а остальные получала «на халяву». Со стрельбой из духового ружья у меня связана отдельная история, я ее расскажу немного после. Не могу и сейчас баз волнения видеть любое ружье, духовое, охотничье, мелкокалиберку. Но руки уже не удерживают, да и глаза стали подводить. А жаль!
Мое детство прошло под знаком Войны — бывшей, будущей, текущей. Бывшая — нет, не первая мировая, а гражданская; текущая — это гражданская война в Испании в тридцатые годы; грядущая — пока неизвестно с кем, но, в общем, против мирового империализма. Вот это мироощущение старательно и небезуспешно внедрялось в сознание детей моего поколения. В детском саду малыши — от горшка два вершка — маршировали в ногу, скандируя: «Возьмем винтовки новые, на штык флажки, и с песнею в стрелковые пойдем кружки!» Когда же я доросла до школы, уже вся страна пела: «Если завтра война, если завтра в поход — будь сегодня к походу готов!..». Организовалось движение за Значки «ГТО» и «БГТО» — «Готов к Труду и Обороне» а для малышей, завтрашних солдат, — «Будь Готов к Труду и Обороне». Чтобы получить такой значок, надо было уметь в заданный срок надеть противогаз, шагать военным строем, передвигаться ползком или перебежками с муляжом винтовки и противогазом на бедре и т. п. В школе классы соревновались за то, чтобы все школьники класса получили такие значки. На улицах городов то и дело устраивались репетиции «Тревога!». На улицах Харькова чуть не на всех перекрестках висели таблички со стрелками: «Вход в бомбоубежище». По сигналу сирены всех прохожих загоняли в «бомбоубежища». Собрав растерявшихся прохожих в каком-нибудь подвале, иногда им читали лекции — что делать по сигналу воздушной тревоги. В разных районах города то и дело завывали сирены. Главными активистами этих представлений были, конечно, дети: военная романтика! Мальчишки учились стрелять, девочек обучали оказывать первую медицинскую помощь. Я не хотела отставать от мальчиков, поэтому уже во втором классе записалась в стрелковый и авиамодельный кружки. Правда, стрельнуть мне ни разу так и не дали. Одну авиамодель я с грехом пополам все-таки смастерила — это тоже считалось подготовкой к грядущей войне.
