По дороге к вагончику он понял, в чем дело, и расхохотался. На вагончике висел крепко прибитый планками плакат: «МЫБОРЕМСЯЗАЗВАНИЕБРИГАДЫКОМТРУДА». Слова на красном клочке материи были написаны экономно, без просвета. И Бардаш догадался, что половина сатинчика ушла на косынки.
Всю ночь секло по стенам вагончика, всю ночь гудело и выло в воздухе, а они курили и разговаривали. Они все время были настороже, ожидая любой беды, но, как водится среди людей, для которых опасность стала привычной, успевали еще и вспомнить о чем-то и пошутить.
— Ну, прекрасно, Шахаб! Из-за этого ветра просижу я у тебя на вышке до зимы! — радовался Бардаш.
Он в самом деле был рад, что видит друга.
— Зимой ветры еще похлеще, — отвечал Шахаб. — Живи хоть год. Не прогоним.
— Боюсь, и за год не наговоримся.
— А ты еще человек, если приехал в пустыню поговорить с другом.
— А кем же я, по-твоему, должен стать? Еще человек! — не без обиды передразнил Бардаш.
— Большим начальником.
Бардаш шутливо замахнулся на Шахаба.
— Ох, я тебе сейчас как!..
Но вместо того, чтобы тузить друг друга, они обнялись.
Что бы ни случилось в жизни, они оставались друзьями. Как бы высоко ни вознесла одного судьба, как бы вдруг — ведь все бывает нечаянно — ни уронила другого, они оставались друзьями. Далеко ли, близко ли — они оставались друзьями. И как это нужно людям… Быть может, нужнее всего.
— Ну, герой! Ты доволен своим успехом?
— Нет. Да и какой успех, — печально сказал Шахаб. — В газетах? А на деле-то пшик. Зачем он нужен, такой успех?
— Что же дальше?
— Останови Надирова. Ты же можешь теперь это сделать?
— Не знаю. Со мной могут не посчитаться.
— Почему?
— Я молодой. Новенький.
— Ложись на рельсы.
— Переедут. С твоей помощью. Надиров теперь всюду только и твердит: нашел же Шахаб Мансуров газ! Сразу!
— Не могу понять, — сказал Шахаб. — Нужен газ или нужен шум? Когда это кончится?!
— Ты почему молчишь о Ягане? — спросил Бардаш.
— А ты чего меня о ней спрашиваешь? Это я должен тебя спросить… Что у вас там стряслось? Неужели еще не помирились?
— Нет.
— Ого! Может быть, ты приехал, чтобы я вас помирил?
— Я приехал к другу.
— Удивляет меня Ягана. Ну, у Надирова привычка — вперед, вперед, усеем телами дорогу к победе!
— Ты не смейся. Он и сам готов умереть.
— Ну, насчет тел я преувеличиваю, а деньгами-то он Кызылкумы усеет так, что самый дешевый газ станет дороже угля. Нет, Бардаш, хочешь, я приеду с тобой в обком и скажу кому угодно, что втемную бурить нельзя. Это глупо.
