— Чёрт, да, — прорычал он, прикусывая мочку уха и опускаясь вниз вдоль моего тела.
Мои пятки впивались ему в поясницу, бёдра предательски двигались навстречу, бесстыдно ударяясь об его, в то время как я пыталась освободить руки.
— Мы закончили.
Он носом оттолкнул чашечку моего бюстгальтера в сторону, а затем втянул сосок в рот, яростно его посасывая. Я выгнула спину, предлагая ему ещё больше оголённой груди. Он отпустил мои волосы и сорвал другую бретельку платья с такой силой, что ткань затрещала. Он потёр мой набухший клитор, и низкое рычание вырвалось из его горла. Я не могла думать ни о чём другом.
Он поднял голову и легонько потянул сосок, его взгляд цвета грозы, наполненный обещаниями, нашёл мой.
— Мы только начали.
Я посмотрела на него, прикусив губу, и мои бёдра двинулись навстречу к нему; не знаю, я умоляла о большем или пыталась его оттолкнуть.
— Отпусти меня. — Господи Всемогущий, не останавливайся.
Он покачал головой, посылая предупреждение взглядом, но отпустил мои запястья. Моё тело дало ему именно тот ответ, на который он рассчитывал, когда я приподняла бёдра, чуть расставив ноги, он закрыл глаза и опять вернулся к моей груди, посасывая и сжимая её. Я всхлипывала от каждого прикосновения его языка и губ, от каждого лёгкого покусывания, которые заставляли меня забыть обо всём, кроме этого момента.
Я ухватилась за его рубашку, дёргая вверх, он приподнялся и стянул её с себя одной рукой, бросив на пол. Провела ногтями по его спине и притянула его голову ближе к своей груди.
— Останься, — боль, сквозившая в одном этом слове, разрывала меня на части.
Я покачала головой, но придвинулась ближе.
— Не уезжай завтра.
— Это не имеет значения. Мы закончили. — Я не хочу, чтобы это происходило вновь, — я одинаково цеплялась как за свои убеждения, так и за его твёрдое тело.
Он чуть сдвинулся, выше задирая моё платье и предоставляя себе больше доступа к моему телу.
— Ты ошибаешься. Мы будем заниматься этим всю ночь.
Я разрывалась на части, зная, что это ошибка, но я так хотела последнюю ночь с ним. В последний раз хотела сгорать от наслаждения, от прикосновений его кожи к моей, от ощущения его губ на моих губах, его пальцев, ласкающих меня, и его члена, я хотела сохранить всё это в памяти.
— Нет!
Он застонал и, приподнявшись на локтях, посмотрел на меня полуприкрытыми глазами.
— Ты и правда собираешься отрицать это? Я не знаю, о чём, чёрт возьми, ты говоришь и причём здесь Обри, и возвращение к ней, но я точно знаю, что единственная женщина, о которой я забочусь, сейчас лежит подо мной, и я, блядь, клянусь, что она будет полностью удовлетворена ещё до того, как я закончу с ней.
