Ей, конечно, хотелось бы знать, сколько ей лет. Сколько лет оставалось ей жить. Она ведь нездорова. У нее больная печень, и ни один врач не в состоянии помочь ей.
Однажды тетушка Джулия попыталась вспомнить, в каком году она родилась. Она хорошо помнила, что в последний раз она отмечала день своего рождения, когда ей исполнилось сорок лет. Но в каком году это было, не могла припомнить. Через год после этой годовщины она уехала в Александрию искать работу. Значит, тогда ей был сорок один год. Еще через год она поселилась в этой комнате. Еще через год… Тетушка Джулия никак не могла припомнить какое-нибудь знаменательное событие, происшедшее еще через год. Это очень огорчило ее. Как же быть, кого бы спросить? Она отправилась к какой-то своей дальней родственнице, но та пожаловалась на свою старость и на то, что накануне у нее выпал последний зуб.
Тетушка Джулия вернулась домой и снова принялась думать, кто бы еще мог знать о ней. Никого не нашлось. У нее было мало родственников, да и те остались в Италии, и с ней они не переписывались…
Жизнь дядюшки Дэвиля тоже имела свои устои, и он всегда боялся нарушить их. Старость, однако, вытеснила все, и вот он впервые заметил свою соседку и починил ей примус…
Однажды тетушка Джулия, тяжело дыша, вошла в комнату дядюшки Дэвиля.
— У меня нет больше сил… Я уже не могу подниматься на пятый этаж…
Дядюшка Дэвиль и сам давно чувствовал то же самое, но боялся признаться в этом. А сейчас выяснилось, что и тетушке Джулии приходится трудно. Это придало ему смелости.
— Я давно говорю об этом. Всем говорю. Нас не имеют права оставлять на пятом этаже.
— О нас должны позаботиться, — почувствовав поддержку, сказала тетушка Джулия.
— Конечно! Это дело так нельзя оставлять. Я еще раз поговорю с хозяином.
— На втором этаже живут молодые. Пусть нас переселят на их место.
— Нет, лучше на первый этаж, — вдруг стал горячиться дядюшка Дэвиль.
Так впервые в жизни запротестовали эти люди, дядюшка Дэвиль и тетушка Джулия.
— Заходите, — смущенно сказала Джулия, и Дэвиль вошел. — Знаете, примус теперь хорошо работает.
— Я чинил его добросовестно, — ответил дядюшка Дэвиль.
Он подошел к столу и, заметив пакетики с лекарствами, спросил:
— Это ваши лекарства?
— Да. У меня больна печень.
— А у меня — желудок. Уже два года.
— У меня давно. Ничего не помогает.
Это сблизило их еще больше. Оба были больны, и у обоих болезни неизлечимы. Оба возмущались врачами, их бессилием. Поговорили немного о врачах, а потом дядюшка Дэвиль, пожелав тетушке Джулии спокойной ночи, удалился к себе.
