Конечно же, Рене-Пелажи пыталась оправдываться, хотя и не очень понимала суть претензий мужа, но 19 сентября 1783 года она вдруг получила от него следующее послание:
«Утром я получил от вас пухлое письмо, которое показалось мне бесконечным. Пожалуйста, умоляю вас, не нужно писать так длинно: неужели вы думаете, что мне нечего больше делать, чем читать Ваши бесконечные повторения? Поистине, у вас должно быть чудовищное количество свободного времени, если вы пишете такие длинные письма, и, должно быть, вы также полагаете, что у меня куча времени на то, чтобы вам на них отвечать».
Это уже был явный перебор, и несчастная мадам де Сад не выдержала.
В течение длительного времени муж вымещал на ней удары по своему самолюбию. Он не любил, но ревновал до безумия. Он сходил с ума от бессилия и писал ей письма, полные незаслуженных оскорблений…
И вот, чтобы обезоружить эту его потерявшую всякие границы мнительность, она взяла и удалилась в монастырь. При этом она написала мужу:
«Монастырь строгих правил: другие женщины не были бы этим довольны, но я не боюсь этой строгости. Она меня не беспокоит, все будут знать, что я делаю».
Письмо к мадам де Монтрей
2 сентября 1783 года маркиз де Сад написал длинное письмо своей теще. В нем говорилось:
«Мадам, я весьма редко надоедаю вам и вы должны волей-неволей поверить, что если я это делаю, то лишь потому, что к этому меня подвигает чрезвычайно срочная и настоятельная нужда. Из всех многочисленных ударов, которые вы мне нанесли с тех пор, как я здесь нахожусь, ни один не причинил мне более глубокой раны, чем тот, которым вы разорвали на куски мое сердце. Вы участвуете в сговоре, попытке заставить меня поверить в то, что моя жена позорит свое имя. Возможно ли, что где-нибудь еще существует мать, которая или терпит подобные подлости, или делает все, чтобы убедить своего зятя в том, что они правдивы! Ваш план отвратителен, но то, что скрывается за ним, ясно как день, мадам. Вы хотели бы разлучить меня с моей женой и как только я выйду отсюда позаботиться, чтобы я не пытался снова с ней помириться.
Насколько же сильно вы ошибаетесь в отношении моих чувств к ней, если могли даже допустить мысль о том, что что-либо на свете могло бы привести к такому результату. Даже если бы вы внушили мне, что она держит в руке кинжал и пытается вонзить его мне в сердце, я бы бросился к ее ногам и сказал: «Бей, я это заслужил». Нет, мадам, ничто в целой вселенной не сможет отдалить ее от меня, и я продолжу поклоняться ей, каким бы способом она ни решила мне мстить.
