— Я знаю, о чем ты думаешь, Норман. Я все о тебе знаю, мальчик. Я знаю о тебе столько, что тебе и во сне не снилось. Ты думаешь, что хотел бы убить меня, ведь так, Норман? Но ты не можешь. Потому что в тебе нет ни капли самостоятельности. Это у меня есть сила воли. У меня всегда хватало ее на нас обоих. Потому-то тебе никогда и не избавиться от меня, даже если бы ты действительно захотел.
— Само собой, в глубине души ты не хочешь этого. Я нужна тебе, мальчик. И в этом суть, не правда ли?
Норман поднялся на ноги — медленно, неторопливо. Он не смел повернуться и взглянуть ей в лицо, по крайней мере сразу. Сначала он должен был приказать себе успокоиться. Будь очень, очень спокоен. Не думай о том, что она говорит. Она старая женщина, и голова у нее не совсем в порядке. А если ты будешь и дальше так реагировать на ее слова, у тебя тоже будет не все в порядке с головой. Скажи ей, чтобы она шла в свою комнату и прилегла. Там ее место.
И лучше пускай поторапливается, потому что если она промедлит на этот раз, ты придушишь ее — ее же собственным Серебряным Шнурком…
Он начал поворачиваться, собираясь заговорить, и в этот момент раздался звонок.
Это означало, что чья-то машина пересекла сигнальный кабель, проложенный поперек подъездной дорожки, ведущей к конторе.
Даже не оглянувшись, Норман шагнул в холл, снял с вешалки плащ и вышел в темноту.
Дождь накрапывал уже несколько минут и успел стать довольно сильным, прежде чем Мэри наконец заметила это и включила дворники. Одновременно она зажгла фары — совершенно неожиданно потемнело, и уходящая вдаль дорога превратилась в неясное размытое пятно, обрамленное с обеих сторон высокими деревьями.
Деревьями? Она не заметила вдоль дороги никаких деревьев, когда проезжала тут в последний раз. Конечно, это было прошлым летом, и тогда она приехала в Фейрвейл в ясную солнечную погоду, бодрая и отдохнувшая. Сейчас она была измотана после восемнадцати часов за рулем, но все равно была в состоянии помнить и чувствовала, что что-то не так.
«Помнить» — это оказалось ключевым словом. Она вспомнила, немного смутно, как где-то с полчаса назад колебалась, проезжая развилку. Все было ясно: она свернула не туда. И теперь находилась один только Бог знал где, под дождем, в кромешной тьме…
Немедленно возьми себя в руки. Ты не можешь позволить себе впадать в панику. Худшее уже позади.
Это правда, сказала она сама себе. Худшее осталось позади. Страшнее всего было вчера, когда она украла деньги.
