Конечно, в прошлую субботу он уничтожил все следы своей ночной деятельности у болота. Он спустился туда на машине, якобы за дровами, и, к тому времени, как доверху заполнил ими прицеп, на берегу не осталось ничего подозрительного. Серьгу девушки он бросил в воду. Вторая так и не нашлась. Он чувствовал себя, насколько возможно, в безопасности.
Но в четверг вечером к мотелю свернула машина дорожной полиции, и Норман чуть не потерял сознание. Оказалось, что полицейскому просто нужно было позвонить. Позднее, когда патрульная машина уехала, Норману даже стало смешно, но в первый момент ему было не до шуток.
Мама как раз сидела у окна спальни, и им здорово повезло, что полицейский ее не заметил. Всю последнюю неделю мама вообще слишком часто выглядывала в окно. Может быть, она тоже боялась, как бы не заявились непрошенные гости. Норман пытался убедить маму не показываться посторонним, однако не смог заставить себя сослаться на настоящую причину. Так же, как не мог объяснить маме, почему он не разрешает ей спускаться в мотель и помогать обслуживать клиентов. Он просто не разрешал, и все. Место мамы было в доме — ей больше нельзя было доверять, когда поблизости находились посторонние. Чем меньше людей будет о ней знать, тем лучше. И той девушке не стоило рассказывать о маме…
Норман кончил бриться и снова вымыл руки. В последнее время — особенно всю эту неделю — он замечал за собой прямо-таки навязчивое желание отмыться. Явный комплекс вины — леди Макбет, да и только. Шекспир, конечно, здорово разбирался в психологии. Интересно, а разбирался ли он и в других вещах? Написал же он о тени отца Гамлета.
Но сейчас у Нормана не было времени рассуждать об этом. Пора было открывать мотель.
Всю прошедшую неделю клиентов было не очень много. Больше трех — четырех номеров одновременно Норман не сдавал ни в одну из ночей, и это было хорошо. Потому что ему не пришлось сдавать номер шестой. Тот, в который он поселил девушку.
Он надеялся, что его больше никогда не придется сдавать. Хватит, с войеризмом Норман покончил. Из-за него и начались все неприятности. Если бы он не подглядывал и если бы не напился…
Норман вытер руки и отвернулся от зеркала. Надо забыть о прошлом, пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов. Все шло отлично, и лишь об этом и стоило помнить. Мама вела себя хорошо, и он вел себя хорошо, и они были вместе — как всегда. Целая неделя прошла спокойно, и в будущем тоже не будет
