Он пробирался сквозь кромешную тьму безлунной ночи. Тропинка была посыпана гравием и потому не размокла от дождя, но за домом наверняка было очень грязно. Там останутся следы. Об этом тоже нельзя забывать. Он оставит следы, которые даже не сможет увидеть. Если бы только было немного посветлей! И неожиданно самым важным для него стало именно это — поскорее попасть туда, где не будет темноты.
Норман испытал огромное облегчение, когда наконец открыл дверь номера, затащил внутрь корзину, поставил ее на пол и включил свет. На мгновение желтые лепестки успокоили его, но потом он вспомнил, что увидит, когда войдет в ванную.
Он стоял посреди комнаты, и его била дрожь.
Нет, я не могу. Я не хочу смотреть на нее. Я не войду туда. Не войду!
Но ты должен. Другого пути нет. И перестань болтать сам с собой!
Это было важнее всего. Он должен был прекратить разговаривать сам с собой. Должен был снова обрести спокойствие. Повернуться лицом к реальности.
А что было реальностью?
Мертвая девушка. Девушка, которую убила его мама. Не слишком приятный факт и еще менее приятное зрелище, но, тем не менее, факт.
Если он сейчас уйдет, это не вернет девушку к жизни. И если он выдаст маму полиции, это тоже никак не поправит дела. В данных обстоятельствах лучшей линией поведения — и единственно возможной — было избавиться от тела. И он не должен был мучить себя чувством воображаемой вины.
Однако когда он на самом деле вошел в душевую кабинку и стал делать то, что было необходимо, его желудок не выдержал. Даже после того, как Нормана вывернуло наизнанку, сухие бесплодные спазмы продолжали то и дело сотрясать его тело. Мясницкий нож он нашел почти сразу: тот торчал из-под туловища. Его он тут же отправил в корзину. В карманах комбинезона нашлась пара старых перчаток, и он одел их, прежде чем приниматься за остальное. Хуже всего было с головой. Больше у девушки ничего не было отрезано, только страшно искромсано, и ему пришлось плотно прижать ее конечности к туловищу, чтобы завернуть тело в клеенку и запихнуть его в корзину поверх всего остального. Наконец с этим было покончено, и Норман с облегчением захлопнул крышку.
Правда, оставалось еще вымыть ванную и сам душ, но этим он займется потом, когда вернется.
Он выволок корзину в комнату, нашел на кровати сумочку девушки и выудил из нее ключи от машины. Потом осторожно приоткрыл дверь, оглядываясь по сторонам и опасаясь увидеть свет фар приближающейся машины. Но на дороге было пусто;
