– Конечно, сэр Клод, – ответил Тредуэлл, выходя из комнаты.
Не успел он закрыть за собой дверь, как из-за стола, с невразумительными извинениями, вскочила Люсия и выбежала из комнаты, чуть не столкнувшись с ним в дверном проеме.
Пересекши холл, она быстро прошла по коридору в сторону большого помещения, располагавшегося в задней части дома. Библиотека – как все привыкли называть эту комнату – обычно использовалась в качестве гостиной. Ее помещение было скорее удобным, чем элегантным. Французские окна[12] выходили на террасу, а еще одна дверь вела в кабинет сэра Клода. На каминной полке над большим открытым камином стояли старинные часы и несколько украшений, а также емкость со всяким мусором в виде обрывков бумаги и щепок, используемых для разжигания огня.
Меблировка в библиотеке состояла из высокого книжного шкафа с жестяной коробкой наверху, стола в центре с телефонным аппаратом, стула, небольшого столика с граммофоном и пластинками, дивана, кофейного столика, стола с подставками для книг и книгами, двух стульев с высокими спинками, кресла и еще одного стола, на котором стоял цветок в бронзовом горшке. Вся эта обстановка выглядела довольно старомодно, но в то же время еще недостаточно состарилась, чтобы ее можно было рассматривать как антиквариат.
Люсия, красивая молодая женщина двадцати пяти лет, была обладательницей роскошных темных волос, падавших ей на плечи, и карих глаз, способных вспыхивать от восторга, – правда, сейчас в них тлела некая эмоция, с трудом поддающаяся определению.
Заколебавшись, она остановилась в центре комнаты, а потом подошла к французским окнам и, слегка отодвинув штору, выглянула в темноту.
Из холла до нее донесся голос мисс Эймори:
– Люсия, Люсия?.. Ты где?
Спустя несколько мгновений в комнату вошла она сама – немного суетливая пожилая леди на несколько лет старше своего брата. Подойдя к Люсии, взяла молодую женщину за руку и потянула ее в сторону дивана.
– Вот, моя дорогая. Присядь, – с этими словами она указала на диван. – Через пару минут все пройдет.
Усевшись на краешек, Люсия едва улыбнулась ей слабой благодарной улыбкой.
– Конечно, – согласилась она. – На самом деле уже проходит.
И хотя она говорила на безупречном английском языке – а может быть, именно потому, что он был слишком безупречен, – появлявшийся временами едва заметный акцент выдавал, что английский не был ее родным языком.
– Мне просто показалось, что я сейчас потеряю сознание, – продолжила Люсия. – Какая же я глупая… Раньше такого со мной никогда не случалось. Не понимаю, с чего это вдруг… Прошу вас, возвращайтесь, тетя Кэролайн. Со мной здесь все будет в порядке.
