— Кость, у меня ещё есть что продать, — сказал я товарищу, приблизившись к торговцу Стрижей.
Другие наёмники, ожидавшие своей очереди, раздражённо посмотрели на меня, но возмущаться не стали.
— Давай сюда, я всё продам, — кивнул тот. — А ты иди домой, поспи. Выглядишь, как живой мертвец.
— Да, спасибо, — поблагодарил его. — А где лидер со Светой?
— Оксану увезли в ближайшую больницу, наш медиум поехал с ней.
— Понял, тогда я пойду. Если что-то будет нужно, напиши мне.
— Да-да, — кивнул Костя, уже явно слушая меня вполуха, и полностью сосредоточившись на торге со Стрижём.
Улица встретила меня прохладным ветром, задувающим под полы моего разорванной куртки, что раньше должна была как-то маскировать «Эгиду», но сейчас скорее наоборот, больше привлекала внимание. Половина маски безликого подрагивала, постоянно меняя цвет и его насыщенность, от блёклого до нестерпимо яркого. Зашёл в один из дворов и без сожаления избавился от маски. Починить её точно нельзя, сам магический контур оказался повреждён настолько, что только благодаря высокой плотности энергии в Золотом мире удавалось хоть как-то сохранять некоторые функции маски в рабочем состоянии. В нашем мире она очень быстро пришла в негодность, перестав даже прикрывать меня от чужих взглядов.
Кое-как сумел добраться до отдалённой автобусной остановки и дождавшись нужного мне маршрута, устроился на одном из задних сидений. Дорога почти полностью стёрлась из моей памяти. Как только удалось присесть на свободное место, меня отключило, точно кто-то взял и дёрнул рубильник, дающий мне энергию. Если бы не Седьмой, вернувший меня в сознание, когда до нужной остановки оставалось не больше минуты езды, я бы наверняка так и проспал до самой конечной.
Пока шёл до дома постоянно ловил на себе любопытные взгляды. Большая часть жителей района прекрасно осознавало, кто живёт в общежитии гильдии, потому наёмники здесь не были чем-то редким, но вот наёмники в обожжённых лохмотьях, из которых выглядывала лёгкая боевая броня, явно повреждённая в бою, здесь всё же встречались не так часто.
Поднявшись к своей комнате и отперев дверь, я даже не придал значения странному запаху внутри. Скинув на пол лохмотья, я начал вытаскивать своё исстрадавшееся тело из «Эгиды». Из-за моей усталости и сильного переутомления вызванной излечением множества переломов я не почувствовал ничего странного, как, кстати, и Седьмой. Поэтому скрип двери ведущей в душ оказался для меня сродни оглушительному выстрелу. Замер на середине движения смотря, как из двери выходит полуголая девушка в нижнем белье и белой рубашке. Моей рубашке, которую я купил в качестве запаса во время подготовки к встрече наследников. На меня смотрела светловолосая девушка с пронзительно голубыми глазами. Очень знакомое лицо, но вспомнить, где его видел, не могу.
