13 июня. Сегодня получено известие, что отряд, состоящий под командой корпусного командира барона Розена, сделал десант в Адлер. Потеря состоит в 60 раненых и убитых, в числе коих ранено 5 офицеров и изрублен шашками Бестужев,{41} тело коего переходило несколько раз то к черкесам, то к нашим, и наконец осталось у черкес. Итак, в этом году мы лишились двух славнейших людей: Пушкина и Бестужева.
14 июня. Сегодня отъезжает в Петербург фельдъегерь, и я написал письмо к Соколовскому{42} и Александрову. (...) С каким удовольствием читал я "Библиотеку для чтения"!{43} Книги здесь так же редки, как хорошенькое, свежее личико в Петербурге.
15 июня. (...) Сегодня я начал упражняться в немецком языке и перевожу "Praktischer Unterricht in der deutschen Sprache" von Wilhelm Oertel.{44} (...)
20 июня. (...) Одна сторона крепостного вала уже кончена, земляная работа идет очень скоро, кирпич почти уже весь готов. (...)
22 июня. Сегодня в 6 часов утра приехал корпусный командир барон Розен и осматривал лагерь и крепость, а в 6 вечера уехал. Ольшевский ходил сегодня на фуражировку в ущелье на правой руке, не доходя Навагинской горы. Пришедши на место, 2 роты Тенгинского 2(-го) батальона заняли позицию на одной горе у балки, черкес было не более 30-ти, но потеря наших была немаловажна. Черкесы действовали молодцами и стреляли почти в упор. Они, видя, что тенгинцы кинулись на них, отрубили руку цирюльнику и утащили у него бритвы и все, что было в сумке, потом, отойдя на ружейный выстрел, делили добычу в виду обеих рот. Впрочем, тенгинцев нельзя винить в этом случае, ибо они занимали весьма дурную позицию. (...)
24 июня. (...) Сегодня ровно месяц, как мы взяли штурмом Навагинскую гору, я часто любуюсь ею на фуражировках, и мне не верится, что мы ее заняли и выбили черкес: поставьте туда одну роту русских солдат, и она не пустит 5-тысячного отряда,
25 июня. Сегодня мы были у обедни в полной форме по случаю рождения государя императора. Вельяминов тоже был, по окончании литургии, когда провозглашали государю многия лета, из орудий сделали 101 пушечный выстрел.
(...)Вечер был теплый, прелестный, луна, выказываясь из-за гор, слабо освещала лагерь. Я пошел прогуляться - более из любопытству, чем для моциону по лагерю и заметил, что все радуются празднику: во многих местах поют песельники и пляшут, местами слышно наяривание на скрипке, солдаты возле палаток играют в разные игры, и те, которые потрезвее, усовещивают ложиться спать, говоря, что завтра рано вставать на работу. Флот тоже не забыл праздника: бриг "Меркурий" был иллюминован плошками и с него пустили несколько ракет. Если в походе мы празднуем рождение государя, что ж делается теперь в Петербурге! Сколько радостных лиц можно было видеть на разводе в Петергофе и сколько людей не спали покойно эту ночь в надежде производства или в надежде прицепить эксельбанты!
