Тут следовало поймать или прихлопнуть на шее несуществующего комара, но ухмылки слушателей не распаляли вдохновение. Чжу только поднял указательный палец.
— Из уважения к дорогим гостям… Пятнадцать фэней.
— Пятнадцать за комнату, кровать и белье? Небось, из шелка-сырца. Ха! — девица шагнула вперед, упруго толкнула грудью, обдала запахом травы и чего-то настолько знакомого и волнующего, что сердце несчастного хозяина ухнуло куда-то вниз, а потом заколотилось под ключицами. — А мне кровать будет только мешать, — шепот обжег шею. — Дюжину за все. И десять за баню, — и хихикнула, — Только за срочность — кому-то из-за этого придется немного придержать свое желание…
Чжу вспомнил, что надо дышать. «Шалава,» — подумал восхищенно, даже не пытаясь больше торговаться, вспомнил жаркие бедра жены и тут же отогнал это видение, — «Потом… Ну, будет вам баня…»
Но до бани было еще далеко — воду деньгами быстрее не нагреешь. И хотя в гостинице закрутился уже хлопотливый хоровод домочадцев, подгоняемый скупыми распоряжениями хозяина, гостям пришлось коротать ожидание в трапезном зале. Девица не обремененная обувью с ногами забралась на широченную скамью, этакий фрагмент полноценного дощатого пола, на который у содержателя гостиницы не хватило средств. Устроилась на пятках восхитительной округлостью седалища. Потянулась. Вкусно, со стоном, закидывая руки за голову, отчего широкие рукава дешевого крестьянского платья упали вниз, откровенно обнажив нежную кожу сильных, но не огрубленных рельефом плеч. Запрокинула голову — даже в свете бумажного фонаря, любезно принесенного одним из многочисленных отпрысков хозяина, стало видно, что шея под подбородком белее, чем над ключицами, где солнце успело оставить след своей ласки. Рыжие волосы взлетели и упали сверкающей волной. Из-под которой блеснули влагой лукавые глаза… Спустя вздох девушка уютно облокотилась на стол и подперла голову кулачками, выставив вперед острый изящный носик. Грудь, едва не выпавшая из халата, оказалась в неясной, обещающей тени.
«Хорошее представление», — улыбкой подтвердил парень, устраиваясь напротив на другой скамье с обычной для него уверенной и вальяжной основательностью.
— Я выгодная спутница? — спросила, или, вернее, попросила комплимента красавица. Но дождалась лишь неопределенной усмешки — молодой человек деловито снимал через голову перевязь с мечом. Лукавое личико сделалось грустным.
— Я впервые путешествую с лисой… — спутник ее очень аккуратно положил оружие слева от себя и, подняв глаза на собеседницу, ухмыльнулся. — Так что мне трудно судить об этом… — Наклонился над столом, лицом к лицу девушки, и спросил жарким шепотом. — У тебя бывают… ушки? — он поднял ладони над головой и помахал ими. Лицо его в этот момент выразило такое сочетание смущения, детского любопытства и старательно демонстрируемой аристократической уверенности, что подружка его прыснула сдавленным смехом, а потом расхохоталась открыто и громко.
