», и быть готовым предоставить ее в любое время этому Алому Первоцвету для использования по его усмотрению для дальнейших дерзких спасений и с моими самыми искренними комплиментами! Присутствующий здесь Ффаулкс согласился присоединиться ко мне в моих усилиях, чтобы спасенные этим галантным кавалером почувствовали себя в Англии как дома, и я призываю всех вас в эту ночь присоединиться ко мне в тосте за этого мужественного человека и оказать ему вашу поддержку! Джентльмены, – сказал он, высоко подняв бокал, – я пью за Алого Первоцвета!
Все присутствующие поднялись, как один, с поднятыми кверху полными бокалами и повторили тост.
– За Алого Первоцвета!
Черт возьми, подумал Финн. Жаль, что мы не можем завербовать этого персонажа в корпус. У него прирожденный талант. Все выпили и сели, чтобы принять участие в оживленной дискуссии и расспросах герцога де Шали. Оставшуюся часть вечера заняли спекуляции, связанные с Алым Первоцветом. Дьюхерст и де Шали не смогли бы сыграть свои роли лучше. Неизвестный англичанин мгновенно захватил всеобщее воображение.
После ужина многие гости отправились танцевать в бальный зал, но большая группа джентльменов собралась в гостиной, чтобы выкурить свои трубки и попробовать консервированные фрукты из погреба Блейкни, пока они обсуждали то, что происходило по ту сторону Ла-Манша и, в частности, участие неизвестного англичанина в спасении французских аристократов.
Эдмунд Берк воспользовался ситуацией, чтобы развязать горячую полемику относительно своего мнения о мятеже во Франции. Финн зажег свою трубку, подошел к Дьюхерсту и начал с ним разговаривать недостаточно тихо, чтобы не быть услышанным.
– Интересно, о чем он говорит? – сказал он скучающим тоном.
Шеридан, который пришел в сознание и, хотя и неровно стоял на ногах, казалось, собирался осушить подвал Блейкни досуха, услышал его и, пошатываясь, подошел к ним.
– Он опять о Революции, – сказал он неровно. – Я уже слышал эту тоскливую песню в парламенте. Несмотря на то, что он, кажется, потрудился ее запомнить, повторные выступления не делают ее лучше.
Тем временем Берк набирал обороты в своей диатрибе, обличающей лидеров Республики.
– И это правильно, что эти люди должны прятать свои головы, – яростно сказал он. – Правильно, что они должны понести ответственность за свое участие в разорении, которое их совет навлек на своего суверена и свою страну. Они позаботились о том, чтобы лекарство для больного государства превратилось в яд! Они позаботились о том, чтобы французы восстали против кроткого и законного монарха! Их сопротивление стало ответом на уступки; их мятеж вырос из защиты; их удары были направлены против протянутой руки, которая предлагала милость, пощаду и избавление.
