Напиток, крепостью 180 градусов
— Ты идиот, — бросил он через плечо, — ты абсолютный идиот. Она совершенно невиновна. Ключи!!! — проорал он, обращаясь к закрытой двери.
В камеру вошел охранник. Вдвоем они опустили крест и разомкнули кольца. Беллу положили на стол. Ульрик ножом прочертил у нее под горлом крестообразный разрез. Из него, не смешиваясь с темной кровью, вылилась та самая черная жидкость, которая использовалась для допроса и проворной ртутью всосалась в пальцы Ульрика.
— Быстро, еду. Самую лучшую. Рассчитывай на литр.
Охранник убежал. Тем временем Ульрик быстро закатал рукав и разрезал вены на руке. Он взял безвольно мотающуюся голову Беллы, открыл рот и начал лить туда свою кровь. Под ее веками шевельнулись зрачки. Белла двинула губами и, схватившись за его руку, не открывая глаз, присосалась к разрезу.
— Может, ты объяснишь, почему я идиот и почему ты делаешь то, что делаешь?
— Она никогда не вступала в заговор с Рамсесом, она была всецело предана мне, а ты своими подозрениями заразил меня и, тем самым, чуть не угробил моего лучшего ближнего.
— Так она не при чем?
— Совершенно не при чем.
— А как же диадема и то, что она радовалась возможности обрести ее через Рамсеса?
— Господи, да не знаю. Она бредила этой диадемой с самого начала нашего знакомства. А ты понял это как тягу к предательству и, если быть точным, оклеветал ее.
— Зараза не прицепится, если иммунитет не сдох. Ты почему-то очень хорошо поверил в мою клевету. Значит, ты и сам не без греха.
— Я параноик. А как еще ты прикажешь думать? Я до сих пор не знаю, кто все-таки помог сделать зомби. Но не… она, это точно.
— Поразительно ловко ты перекладываешь все тухлые яйца в одну корзину. Ты дал мне задание. Я исполнил его. Я не виноват, что задание было неверным.
— Заткнись, — Ульрик взмахом руки отрубил дальнейшую дискуссию, — Ты в дерьме по уши. Она действительно думала, что мы оба работаем на Рамсеса. Ты же так любезно рассказал ей о ее скором конце… Я немного завидую ее способности доверять.
Кушать… гм, подано. Охранник привел за собой несколько человек. Белла уже открыла глаза и лихорадочно искала, где бы еще чего поесть. Ульрик вырвал у нее свою руку и за руку подтащил одного из еды, парня лет двадцати пяти. Белла, не слезая со стола, обхватила его руками и ногами и впилась в шею. Парень обмяк и расплылся в идиотской улыбке. Она, как мне показалось, несколько часов прижималась губами к его шее, гладя его по голове.
