Белла надела маску презрительной отрешенности и, насколько могла, отвернулась.
Итак, в мои мысли она не влезает. Мрак. Тебе, девка, аминь может настать через полчаса, а ты клятвы соблюдаешь… Не скрою, чести тебе не занимать. Но вот ума… Сейчас, когда я могу, опершись на руль, все хорошенько обдумать, то придуманная мной версия гибели Ульрика кажется, настолько дохло и криво сделанной, что корявые стежки белыми нитками просто лезут в глаза. Есть, впрочем, и другой, куда более неприятный вариант.
Белла безо всякого влезания в мои мысли поняла, что я вру. Быстренько сбегала к Рамсесу и все разъяснила. Они сообразили вдвоем новый план. Решили сыграть со мной в мою игру по своим правилам. Значит, в том, что я так легко получил машину и выехал из логова, не только моя заслуга. В машине, соответственно, может быть все, что угодно, от маячка до полкила пластида. А, скорее всего, если я что-то в этой жизни смыслю, и то и другое. Этим похищением из сераля я хоть как-то им отомщу. Если рванет, то и ее тоже приложит.
Стоп. Есть же еще и третий вариант. Все это — от начала и до конца игра Ульрика. И зомби были подставные. Что же выходит? Ульрик якобы мрет, я благополучно шпионю, он выносит… кого? Правильно, Рамсеса и Беллу. Вариант разветвляется. Какие возможны комбинации? Ульрик и Рамсес выносят Беллу? Белла не держит ни одного ключевого уровня ни в одной игре. Или я слишком мало знаю. Ну, мало знаю, это не просто априори, это еще слабо сказано.
Выходит, главный дурак здесь я. Делаю, не пойми что, не пойми ради кого. И, если я главный дурак, то, выходит, что меня за дурака и считают. Продолжить играть дурака или все-таки начать самообразование?
Нет, если так думать, то можно с ума сойти. Это паранойя.
Венуся… Может, Рамсес и прав? Тебя нельзя вытащить из моего мира без него или он лжет и тебя можно вытащить как угодно? Или, что хуже всего, тебя вообще нельзя вытащить?
Значит, единственным моим самым верным шансом является предотвратить доступ тебя в мой мир. Говоря по-русски, не дать тебе вскрыть вены. Так я и спасу тебя здешнюю и, может быть, уберегу ее от превращения в ее копию в моем мире. Но мир, если верить Рамсесу, вскоре свернут. Или, если верить ему же, он представляет собой искру между двумя-тремя нейронами, искрящими у меня в голове, и пока голова цела, она, прожившая после смерти, тоже жива. Теперь стоп. Если я отменю ее самоубийство, то и мое самоубийство тоже автоматом отменится. Таким образом, я, выходит, отменю себя нынешнего, все мысли и поступки, которые я сделал. Мое нынешнее существование тоже прекратится, закольцевавшись в какой-то несуществующий кусочек-отрезок. Или же, своим поступком, я пихну реальность в другую колею, и таких проблем не станет? Я сейчас задымлю…
