Венуся прикусила губу.
— А может их всех по-русски и доходчиво послать в… даль? Можем отказаться. Я не умею играть вселенными. Меня здесь все устраивает.
— Вот это я и сделаю.
Взяли означенный листок, я извлек из своего кабинета «Паркер», которым у вас расписывался Дуайт Эйзенхауэр, и так и поступили. Подписались оба. Потом я еще немного подумал и тиснул поверх фиолетовый штамп «Уплочено», чтоб совсем по-булгаковски. И сели завтракать, стервецы.
На следующее утро на том же месте появился новый листок. И написан он был гораздо яснее предыдущего.
«Коллега, —
— Мы ценим ваше мнение, как и мнение вашей спутницы, но нас пугает то, что вы не совсем четко понимаете ситуацию. Этот вопрос не имеет предлагаемого вами третьего ответа. Возможны только два варианта: вы высаживаетесь в нормальном мире и помогаете нам и, в первую очередь, себе жить дальше или вы отвергаете ваш шанс и растворяетесь в великом ничто.
Факт существования вашего мира как данности, не контролируемой никем, кроме вашей головы из допустимого беспокойства превратился в серьезнейшую раковую опухоль, если вы, конечно, представляете, что это такое. Опухоль удаляют, а ваш мир свернут. Если вам дорого ваше существование, настоятельно рекомендуем вам принять первый вариант. В целях продвижения вас в нужном направлении, мы рассматриваем возможность изъятия вашей спутницы в нормальный мир и, уверяем вас, те вещи, которые могут с ней случится, если события начнут развиваться именно так, практически неограниченно неприятны, тем более что обстоятельства, в которых мы (и вы) оказались, не связывают нас такими архаичными понятиями как жалость или мораль. Если вы изберете тактику отказа от сотрудничества, в случае если ей будет нанесен какой-либо вред, то просим обратить внимание на вариант два. Если же вы готовы пожертвовать ей (а вы не готовы), то опять-таки обратите внимание на вариант два. Не будем скрывать, что ваше исчезновение будет для нас большим ударом, но не катастрофой и мы сможем обойтись и без вашей помощи. Ваше участие — выгодный всем способ сохранить ресурсы для нас и ваше существование — для вас.
Желаем всего наилучшего».
— Вот теперь тебя уже по-настоящему используют, Венуся, — пробормотал я.
— Отлично. Мне, насколько я понимаю, сделают что-нибудь гадкое, чтобы тебя расшевелить. Как в какой-нибудь сказке для детишек возраста начала полового созревания.
— Да-да, маде ин Толкиен. Я очень не люблю, когда играют на моих чувствах. Особенно как в эпических сказках и с помощью таких медиаторов как ты.
