— Точно, боится. У нас в Безансоне один кюре тоже начал жить по ночам, думал, что так его не смогут найти и поймать. Утречком мы его поймали и ровно в полдень повесили сушиться, чтоб больше ни от людей, ни от революции не прятался по ночам.
— Где ты их видел? Не тяни волынку!
— В подвале, возле дома Жасо на улице Менял.
— Это вон там, — говорящий ткнул пальцем в продранной перчатке в сторону дома с погасшими окнами.
— Нет, Жан, — Анри задумчиво потрогал подбородок, — она не народа боится и не революции. Вы помните ту шлюху, которую мы нашли недалеко отсюда недели две назад? Жюно тогда чуть в штаны не наложил.
— С разорванным горлом?
— Да-да. Именно с разорванным горлом. А как вы думаете, почему ее еще и вверх ногами повесили на стропиле?
— А хрен ее знает. Может, чтоб все видели, каким паскудным местом она себе на жизнь зарабатывала, ублажая проклятых аристократов.
— Нет, Поль. Ее так повесили, чтобы вытекла вся кровь.
— Неужто кому-то в наше время захотелось колбасок с кровью? — смеясь, произнес Поль.
— Нет, не колбасок. Кому-то захотелось самой крови.
— Что-то эта шлюха не была похожа на христианского младенца, чтобы ей заинтересовались жиды…
— А это и не жиды, Жюно. Ты что-нибудь слышал о живых мертвецах, что сосут кровь у людей?
— Брось эти бредни, их моя бабка рассказывала, когда вконец из ума выжила, Анри. Нет никаких живых мертвецов-кровососов. Ты же сам говорил, есть только то, что проверяемо опытом.
— Говорить-то говорил, но Сен-Жермен говорил еще, что нельзя считать, что чего-то нет, пока его отсутствие не доказано опытом. Говорят, эти твари мрут, только если в них попадет серебряная пуля или им оттяпают голову. Жюно, у тебя была сабля. Ага, она здесь. Сплющим-ка пару-тройку монет и зарядим ими пистолеты. На всякий случай.
— Ох, Анри, совсем ты с ума сошел. Хотя… Этак будет даже смешнее, если аристократа застрелят деньгами и вдвойне смешно, если он окажется, как ты говоришь, кровососом.
Нашли подходящий камень и, действуя другим, как молотком, сплющили и смяли несколько монет в комки. Ими зарядили по одному пистолету из двух, имевшихся у каждого. Чувствуя себя должным образом экипированными и подготовленными ко встрече с неизвестностью, шайка развернулась, чтобы направиться к входу в подвал.
— Вы как хотите, ребята, а я не пойду, — побледнев, сказал один, — что-то у меня от баек Анри мороз по коже. Я лучше на стреме постою.
— Ну, приходи, как штаны просохнут, трусишка, — рассмеялся весельчак Поль, а за ним расхохотались остальные.
