Нила подняла брови, и я с точностью мог заявить, что она хотела что-то сказать. Но не решилась. Она оставила рот закрытым.
Ни одного слова не вышло из ее большого ротика.
Тишина наполнила комнату, и на мгновение я захотел, чтобы она закричала или начала насылать на меня проклятия, чтобы устранить внезапную неловкость, но она этого не сделала, она просто пялилась на меня.
— Ты не получишь куклу, Нила, — твердо сказал я.
Это было единственное, что я смог придумать, чтобы заставить ее перестать смотреть на меня, как на пришельца из космоса. Это также вытеснило бы тишину и неловкость из комнаты.
Как и было предсказано, это дало эффект.
У Нилы дернулся левый глаз.
— Я уйду только с куклой, нравится тебе это или нет, Дарси.
Да неужели?
Я фыркнул.
— Удачи в поисках.
Я вышел из своей спальни и направился обратно в гостиную, где сел на диван и положил руки за голову. Я слышал, как Нила бормотала слова проклятий, когда искала куклу, и это заставило меня улыбнуться, потому что все, что она найдет в моей комнате — это чистую одежду, грязную одежду, презервативы и, возможно, даже один использованный презерватив, если она посмотрит в мусорное ведро.
— Ты, грязный ублюдок! Когда-нибудь, слышал, что нужно почаще выбрасывать мусор из ведра? — завизжала Нила.
Я широко улыбнулся.
Она нашла использованный презерватив.
— Я клянусь, Дарси, ты — собака!
Гав, гав.
Я вздохнул, расслабился на диване, оглядел комнату и заметил, как ужасно смотрелись рождественские украшения. У меня была елка, но елочные игрушки лежали в коробке под деревом. Светящийся Санта, снеговики и другие новогодние персонажи были все в углу комнаты. Я купил их, потому что они были на батарейках. Это означало, что не будет ни проводов, ни огромного счета за электричество. Но я был таким ленивым, что даже не расставил их по комнате. Я любил Рождество, это был мой любимый праздник. Но заниматься украшением — это было не мое.
Думаю, вы могли бы сказать, что я был ленивым ублюдком.
Я вздохнул, закрыл глаза и слегка усмехнулся, когда Нила вышла из моей спальни и пошла по коридору на кухню.
— Дарси! — защебетал Эйнштейн.
— Заткнись, глупое животное.
Я открыл было рот, чтобы сказать Ниле оставить Эйнштейна в покое, но оказалось, что моя птица может спокойно постоять за себя.
— Иди на хрен, Нила.
Я расхохотался.
Он было прекрасно приучен к использованию выражений в идеальных ситуациях.
— Я ненавижу эту птицу!
Я люблю эту птицу.
На моем лице была широкая улыбка, когда Нила ворвалась обратно в гостиную. Она стояла в дверях, уперев руки в бедра.
