Шон шагнул вперед.
— Поймет, что случилось?
О, черт.
Да, я как-то странно выразился.
— Она прекрасно знает, что произошло вчера. Мы просто потерялись в этом моменте. Я имел в виду, что она пожалеет об этом. Я знаю ее, и вина, как обычно, падет на меня. И это разрушит то, о чем мы договорились до секса.
Джастин нахмурился.
— О чем вы договорились?
Я почесал шею.
— Мы подружились и объявили перемирие. Мы были очень счастливы, затем выпили вина и бах. Секс.
Сейчас, когда я подумал об этом, было странно. Я выпил вино, как и Нила, но мы оба были трезвые. Ну, в самом крайнем случае, я был навеселе, но я даже не заметил этого, поэтому точно могу сказать, что мы не потеряли над собой контроль из-за спиртного, мы сделали все по своему желанию. Шон ущипнул себя за переносицу.
— Извини, чувак…
Я заставил себя улыбнуться.
— И ты тоже.
Джастин продолжал хмуриться.
— Ты жалеешь о том, что произошло между вами?
Черт возьми, нет.
Конечно, нет. Но я не хотел показаться слабым и эмоциональным. Поэтому откашлялся и сказал:
— И да, и нет. Я не сожалею, что стал с Нилой друзьями, но я сожалею о том, что мы переспали. В смысле не о самом действии, а о последствиях… это было ошибкой. Не могу поверить, что правда подумал, что все будет хорошо, и это будет шаг вперед для нас. Но я ошибался. Лучше всего для нас остаться платоническими друзьями и…
— И что?
Я замер. Замер и Джастин. И даже Шон.
Ребята расступились в разные стороны, и я увидел красивую Нилу, завернувшуюся в простыни. Она была прекрасна. Я хотел улыбнуться ей, но когда посмотрел в ее глаза, то увидел, что ей было больно. Мое сердце кольнуло.
— Нила, — выдохнул я и покачал головой.
Нила сглотнула.
— Закончи свое предложение, вперед.
Я не мог двигаться. Я не мог даже говорить.
Глаза Нилы начали заполняться слезами.
— Закончи, давай. Расскажи нашим братьями, как сильно ты сожалеешь о прошлой ночи, и какой огромной ошибкой мы были.
О, господи.
Я был в шоке.
— Нила, пожалуйста. Ты не понимаешь…
— Я все, черт возьми, прекрасно понимаю! Ты обещал, что все будет по-другому…. Ты обещал, что мы больше никогда не возненавидим друг друга.
Бисеринки пота покатились по моему лбу.
— Мы не будем…
— Лжец! Не надо мне врать! — кричала она, а слезы текли по ее щекам.
Это было плохо.
Очень плохо.
Я не хотел расстраивать Нилу еще сильнее, поэтому молча смотрел на нее. Она с нескрываемой яростью вытерла лицо и бросила на меня полный ненависти взгляд, который заставил меня пошатнуться и отступить на пару шагов. Меня затошнило.
