Моника отреагировала мгновенно.
— Нет-нет, — с упреком сказала она и переадресовала закуски Рори. — Еве необходимо сохранять девичью фигуру. Или вы забыли, что через неделю нам предстоят большие съемки? И вообще, Нико, я порекомендовала бы и тебе быть в еде поумеренней.
Нико сделал гримасу и поднял пустой фужер.
— Извините меня. Время наполнить бокалы. — Сдерживая гнев, он взял Еву за локоть, приглашая ее к бару. — Я лично убью эту женщину. Вот увидишь.
— Очень некорректно поступать так с крестной матерью твоего будущего ребенка, — засмеялась Ева.
— Крестной матерью? — взорвался он, останавливаясь и энергично помахав рукой на манер Тосканини. — Никогда! Эта женщина никогда не будет крестной матерью моего ребенка!.. Сколько бы их у меня ни было!
— Мне нравится, когда ты сердишься, тогда на твоих щеках появляется маленькая ямочка, — сказала негромко Ева и, приподнявшись на цыпочки, потянулась губами к его рту. — И мне нравится, что ты рядом. Мне давно не было так хорошо.
Это была правда. С приездом Нико она расслабилась и успокоилась, чего не наблюдала за собой с того времени, как началась вся эта история с Билли Шиэрзом. По пути в спальню они сбрасывали предметы своей одежды, спеша отметить грандиозной любовной игрой не только встречу, но и новость о будущем ребенке. Ева от души смеялась, когда Нико пел колыбельную над ее животом. И она чувствовала себя настолько умиротворенной, что сразу без колебаний определилась с нарядом, в котором должна была идти на прием. Теперь дела пойдут лучше. Билли Шиэрз не посмеет тронуть ее, когда рядом Нико… Хотя Ева все-таки по-прежнему обшаривала толпу глазами, автоматически отмечая присутствие Тамбурелли, сидевшего в баре и потягивавшего, как обычно, минеральную воду.
«Привычка, — сказала она себе, когда Нико вел ее к зашторенной нише, где Дженна и ее муж Луи, он же художественный руководитель театра, были заняты беседой. — Ты оглядываешься через плечо просто по привычке».
Люди перемещались, двигались вокруг Рори и других участников труппы, судача и освобождаясь от кислого привкуса, оставленного слабой комедией, — продукцией, в большом количестве выпускаемой Домом Рериньона. Через некоторое время Моника поняла, что Ричард настойчиво подталкивает ее к выходу.
— Куда-то торопишься? — сухо спросила она, и бриллиантовые серьги ярко блеснули, когда она повернулась к нему.
Он выглядел сегодня чрезвычайно эффектно в своем вечернем костюме, галстук-бабочка цвета электрик удачно оживлял его выдержанный в черно-белых тонах туалет. Похоже, однако, Ричарду было не до праздников. Моника уловила беспокойство в его глазах, а во время спектакля он несколько раз поглядывал на часы.
