— Да не бойся, ползи за мной.
Они поползли на четвереньках по густой ржи, припадая к земле каждый раз, когда рвался снаряд. Сколько времени они так ползли, неизвестно, от страха потерялось всякое представление о времени. Когда пули уже не визжали над головой, не чмокали впереди, а снаряды рвались где-то далеко позади, пришли в себя. Не заметили они, как проползли все поле и оказались у опушки леса. От пережитого страха Настя ослабела; женщина дрожала всем телом. Она села на траву, прислонилась спиной к дереву.
— Ну вот… живы остались.
— А ты напугалась!.. Я так нисколько не испугался, — похвастался мальчик, поднимаясь во весь рост.
— Сядь, сядь! — зашипела молодуха.
Васька послушно присел на корточки.
— Увидят… опять… Ироды.
— А здорово они стреляют… К-а-ак даст… Во, слышишь…
Стрельба стихла, но появились новые звуки: скрип железа, треск моторов.
— Трактора, что ли? — спросила Настя.
— Знаешь это что? Это танки, — уверенно сказал Вася.
— Уйдем скорей от греха.
Молодуха схватила племянника за руку, потянула за собой в лес. В лесу совсем успокоились.
— Что же теперь делать, Вася?
— Пойдем на овраг. Я знаю: дед с Лукичом туда собирались.
— Заблудимся, Вася.
— Да нет. Я дорогу знаю… мы с ним ходили.
— Темно-то как… Вдруг опять на немцев наскочим, — нерешительно возражала молодая женщина.
— Нет… они в лес не пойдут. Идем.
— Подожди, я сапожки обую, — согласилась Настя. — Ты бы тоже надел…
— Мне не надо. Я привык.
Пока молодуха надевала ботинки, мальчик вспоминал обстрел.
— Ка-ак даст!.. С огнем! Ты слышала, как они? У-у-у… И-и… Здорово! Вот бы мне из такой пушки пострелять. Мне дед давал стрелять из дробовика… Здорово! Ка-ак даст! В плече отдает.
— Тихо ты, услышат, — одернула Настя расходившегося племянника. — Еле живы остались, а ему нравится.
— А почему они стреляли? Неужели в нас?
— Конечно в нас, — убежденно ответила молодуха.
— Откуда же им знать, что мы идем.
— Они все знают. У них такие трубки есть, в которые все насквозь видать… Ну, пойдем.
Васька двинулся вперед, смело наступая босыми ногами на шишки, сучки. Ночного леса Настя не боялась, спокойно шла за Васькой, грустно размышляя о своей судьбе.
Густой лес начинался сразу за деревней и тянулся до самого города широким нетронутым массивом. В двадцати километрах от деревни его разрезала железная дорога. В лесу водилось много дичи, зверья. Встречались медведи.
Глубокий овраг зарос по краям травой, мелким кустарником. На дне оврага между камней бежал прозрачный и холодный ручеек, старики считали его целебным. Нередко, когда болела поясница, Ипат с Лукичом ходили сюда лечиться. Ложились животом на камень, крестились и окунали бороды в холодную воду. Тянули ртом осторожно, чтобы не ломило зубы. Напившись, наполняли принесенные бутылки. Ребятишки, которым давали этой воды, маялись запором, отчего уверенность в ее целебности еще больше укреплялась. Несколько лет назад Ипат принес целое ведро воды агроному. Тот свозил ее в город.
