— Что? — раздражённо спросил я. — Хотите предложить мне абонемент?
— Вроде того, — раскрыл наконец рот полицейский. — От двадцати пяти до пожизненного.
И снова замолчал. Я мысленно закатил глаза, внешне же не выдал своего настроения ни словом ни жестом. Хватит уже кормить копа эмоциями. Даже если кажется, что твои вспышки ничего не значат, не несут никакой информации, на самом деле всё, что ты не контролируешь разумом, даёт грамотному полицейскому пищу для размышлений. И если размышлять он умеет, то в итоге хреново будет тебе же. Слово — серебро, молчание — золото. Истина, хорошо известная тем ребятам, у которых не сложились отношения с законом.
Тишина затянулась. Полицейский заговорил первым, что явно не укладывалось в имевшийся у него сценарий.
— Тебе не интересно, что за обвинения тебе предъявляют на этот раз?
— Мне кажется, мы ещё в прошлый с этим разобрались. — Я пожал плечами, насколько это позволяли скованные за спиной руки. — Так бывает: уйма отделов, иерархия не вполне понятна, один документ пришёл раньше, чем нужно, другой потерялся, и вот, чтобы не получить втык от начальства, приходится отрабатывать заведомую чушь.
— О, так ты думаешь, что речь идёт о том стиральном порошке? — улыбнулся полицейский.
— О каком порошке? — удивился я.
— С которым тебя взяли в прошлый раз. Экспертное заключение из лаборатории пришло — это стиральный порошок, контрабанда из Японии. Не очень понятно, для чего, но об этом у нас ещё будет время побеседовать. А пока есть более насущные вопросы.
Стиральный порошок? Да он что, вообще меня за идиота держит?! Моё чутьё меня ещё ни разу не подводило, я помню, какой смрад стоял в трюме. Нет, это был наркотик, и при том — чистейший. Без сухого молока и прочей дряни, которой уже потом, на местах будут «разбавлять» товар.
— Серьёзно? — переспросил я. — А на баркасе и причале — куча поломанных манекенов, так?
Следователь сверкнул на меня глазами и вдруг отвернулся. Ему явно не нравилось, как обстоят дела. Он взял по-настоящему большой куш: героин, банда, международная наркоторговля. Это — дело, за которое получают звания и должности, о которых раньше только мечтали. Ну, или теряют всё — смотря как сложится. Здесь же, судя по всему, вышло — серединка на половинку. Следователь где сидел, там и сидит, ни выше, ни ниже. Другой бы радовался, что хотя бы не улицы патрулирует, но этот… Этот, видимо, той же закалки, что и я. Принципиальный. Из тех, кто в последнюю очередь думает о личном благополучии.
