И пошли раздоры по всему селу… Рыжие бабы да девки спешно прятали волосы под головные уборы, авось, да забудут, да не заметят предательского цвета… На подворьях отлавливали чёрных котов, благо они так обожрались дармовыми лягухами, прям с неба свалившимися чуть ли не в миску, что особо и убежать не могли. Отлавливали, да перекрашивали, а не то, что вы там себе по надумали… И только рыжий кот Васька сидевший на крыше у Пахома и избежавший участи быть покрашенным, громко выражал свое недовольство. Но его никто не слушал, ибо на селе он прослыл безбожным вруном, умудряясь изображать голодные обмороки даже нажравшись сметаны. А уж какими прилежными прихожанами все заделались! Никогда ещё не было такого столпотворения в стенах скромной деревенской церквушки! Поп Варфоломей даже охрип было, да не в том главная беда была… Не выслушивал он ещё столько исповедей, ещё никогда так полно не раскрывалась перед ним тайная жизнь села… Кто у кого что стащил, кто кого обсчитал, обманул… А уж прелюбодейство… И не подозревал Варфоломей, что таким буйным цветом расцвело оно в родном селенье! И такими подробностями делились с ним, стремясь облегчить свою душу, что тяжким грузом ложились эти знания на душу несчастного попа, опускались его плечи, да подымалось кое что другое… Ибо греховна суть человеческая, и ничего тут не поделаешь, — размышлял он, спешным шагом отправляясь в сторону дома… — Ибо низок и слаб я, — сокрушался он, крепко ухватившись за аппетитный задок попадьи и увлекая её в супружескую постель… — Ааах, — только и успела подумать попадья, падая в ошеломительный омут разврата… За все годы брака не доводилось ещё ей узнать, что можно вот так…И этак… И вот туда! … Ох нет, не туда, хотя ладно давай уже туда…
На следующее утро, как и повелось издавна, собрались деревенские бабы на реку, постирушки устроить, да языками почесать… Задерживалась только попадья… А разговоры-то все, само собой, крутились вокруг того самого дождя…
— Да говорю вам, мне бабка Авдотья сказывала, а ей — кума из соседнего села, в заморских странах едят лягух, как курей, ещё и деньгу немалую за то платят, ироды! А у нас тут задарма с неба валятся!… — горячилась жена старосты.
— Да брешешь! Кому это взбредет в голову такую гадость в рот тянуть?! — уперев руки в крутые бока, не менее горячо возражала Матрёна.
— Ох, и с каких это пор ты такая привередливая да разборчивая-то стала? — ядовито шипела жена кузнеца Вавилы, давно подозревавшая, что её благоверный нет-нет, да и захаживает в гости к одинокой вдовушке…
