Александр тяжело вздохнул. С детства его сын, его наследник, проявлял нелицеприятные качества характера. Своенравный, избалованный матерью мальчик не терпел запретов, не признавал ничьего авторитета, высокомерно относился к окружающим. А когда стало понятно, что, скорее всего, сын — Пустой, характер мальчика испортился окончательно. Он возненавидел одаренных сестер, устраивая им исподтишка мелкие каверзы, при каждом удобном случае жаловался на девочек родителям, выдумывая всяческие обиды и оскорбления, которыми, якобы, сестры его постоянно осыпали… Вот и последний случай, упомянутый супругой, лишил императора спокойного сна на пару дней. Зная, что одна из дворцовых служанок страдает аллергией, сорванец раздобыл где-то гнездо диких ос и подбросил в комнату несчастной, подперев снаружи дверь поленом. Пока услышали крики несчастной, пока освободили её из невольного плена… Лицо девушки безобразно раздуло, она задыхалась, то и дело теряла сознание… Лишь вовремя оказанная дворцовым лекарем помощь спасла жизнь служанки. А сын, держась поотдаль, с наслаждением наблюдал за мучениями несчастной, покатываясь от смеха…
— Хорошо, Софья, я встречусь с гувернёром и обсужу с ним план занятий Володи. Но и ты не забывай, он — наследник, и если магия в нём так и не проявится, ему необходимо будет усиленно развивать и тело, и дух. Владеть империей — тяжкое бремя. Не след разнеживать мальчика, пусть привыкает к трудностям!
Лаской и уговорами успокоив супругу, Александр выпроводил её из кабинета, и уселся за массивный стол красного дерева, взявшись за кипу бумаг. Государственные дела требовали кропотливого изучения.
Пять месяцев пролетели незаметно. За это время здоровье Анникке окрепло, но девушка так и не произнесла ни слова. Тем не менее, её высокопоставленная опекунша не оставляла подопечную ни на минуту. Поселив финку рядом со своими комнатами во дворце, Софья Андреевна большую часть дня проводила с Анникке. Рассказывала ей последние дворцовые сплетни, занимаясь вышивкой, водила с собой на прогулки, делилась мыслями о воспитании детей… Иногда императрице казалось, что в темных, мрачных глазах Анникке проскальзывали эмоции, но тут же, не найдя выхода, угасали. Любопытство одолевало непоседливую императрицу, не раз она подступала с расспросами к мужу о том, кто эта девушка, и какое же горе её постигло, но внятного ответа так ни разу и не получила. Аристократка из обедневшего рода, трагически потерявшая всю семью — такими общими фразами отделывался от неё Александр. Погрузившись в заботы о несчастной, императрица и сама стала себя чувствовать немного лучше, лекари одобрительно качали головой, наблюдая, как округляется живот императрицы, как румянец окрашивает её щеки.
