Припять, улица Ленина,
26–27 апреля 1986 года
Губа отсидел ногу, а еще его начало клонить ко сну, и он отрубился на сутки.
Проснулся – и ничего вокруг не изменилось: опять утро, мертвая жена и неизвестно где загулявший сын.
«И где только этот мелкий засранец шатается?»
Кишки, казалось, слиплись. Противное чувство, от которого процесс ожидания становился невыносимым.
Бандит налил стопарь, сразу же выпил, довольно крякнул. Звук вышел таким противным, будто лягушка на болоте попыталась кашлянуть.
А еще по ногам потекло что-то теплое.
Губа заметил, что из-под кофты на штаны пролилась жидкость. Темно-бурые подтеки. Будто кровь, но с характерным запахом алкоголя.
– Это как? – удивился мужчина и задрал кофту.
То, что увидел, ему не понравилось.
Черный Монолит по-прежнему внутри Губы. Боле того – камень стал переливаться еще ярче, чем раньше. Словно он все больше разгорается, соприкасаясь с человеческими внутренностями…
«…спариваясь с гнилой душонкой», – мелькнул в голове чей-то голос.
И пропал.
«Откуда он взялся? Снова камень разговаривает?» – подумал Губа.
С правого бока рана выглядела хуже. Из нее торчало ребро – даже не белая кость, а почти коричневая. На ней – лохмотья кожи. Черно-коричневой кожи.
Бандит мало что соображал в анатомии, но даже он понял, что какая-то дрянь проела кожу и, видимо, внутренности, потому что выпитая водка протекла на штаны. Но при этом – никакой боли! Абсолютно!
«Это все Черный Монолит. Он блокирует боль!» – догадался Губа.
«Ты п-прав, но нужна пищ-щ-ща», – снова раздался голос в голове.
– Кто здесь? – спросил Губа.
Никто не ответил.
Взгляд бандита наткнулся на мертвую жену. Там смотрела прямо в глаза, будто издевалась.
– Что, с-сука, нравится, да? Этого ты мне хотела? – зашипел Губа. – Чтоб ты…
А потом понял, что угроза, «чтоб ты сдохла», уже не имела значения – Люська и так уже отбросила коньки. Да и черт с ней!
Губин кашлянул – и здоровенный кровавый сгусток, похожий на мертвый человеческий эмбрион, вывалился на стол.
– Ч-черт! – прошептал бандит, отпихнув кошмарный сгусток в сторону.
В дверях появился кот Марс, решив, видимо, что хозяева сообразили пожрать. Но стоило Губе повернуть лицо в его сторону, как кот зашипел и поспешил ретироваться обратно в темноту спальни.
