Голос моего гостя сделался тише, от вульгарных манер типичного кокни не осталось и следа. Я сел в указанное им кресло и принялся ждать. Очистив пол от камыша там, где мы сидели, мистер Абрахамс опустился на четвереньки и начертил мелом полукруг, внутри которого оказались мы сами и камин, а вдоль линии нарисовал какие-то иероглифы, довольно похожие на знаки зодиака. Потом он поднялся и стал произносить длинное заклинание, тараторя так быстро, точно это было одно гигантское слово на каком-то диком гортанном языке. Дочитав сию, если можно так выразиться, молитву, мистер Абрахамс достал уже виденную мной бутылочку и налил пару чайных ложек прозрачной жидкости в склянку, которую передал мне, с тем чтобы я ее осушил.
От эссенции исходил сладковатый аромат, несколько напоминавший запах определенных сортов яблок. Прежде чем поднести чашу к губам, я заколебался, но нетерпеливый жест мистера Абрахамса заставил меня отбросить сомнения. Вкус оказался довольно приятным. Не ощутив, однако, мгновенного эффекта, я откинулся на спинку кресла и сосредоточился на предстоящем. Мой гость тоже сел и стал повторять свои заклинания. Время от времени я ощущал на моем лице его взгляд.
Наконец я почувствовал, как по телу начала разливаться сладостная теплая истома, вероятно, от камина или по другой необъяснимой причине. Неодолимое желание уснуть отяжелило мои веки, мозг же, напротив, усердно работал: в нем замелькали сотни прекрасных картин и приятных мыслей. При этом мной овладела такая слабость, что, когда мистер Абрахамс поднес руку к моему сердцу, словно бы желая узнать, бьется ли оно, я хоть и был в полном сознании, но никак не воспротивился и даже не сделал никакого вопроса. Все, что было в комнате, словно бы закружилось вокруг меня в дремотном танце. Голова огромного лося на дальней стене торжественно кивала, а массивные подносы на столах исполняли котильон с бутылкой кларета в ведерке и вазой для фруктов. Моя голова под собственной тяжестью опустилась на грудь, и я совсем забылся бы, если бы скрип двери в другом конце зала не заставил меня очнуться.
Дверь вела на возвышение, где, как я уже упоминал, в старые времена пировали хозяева дома. Когда она медленно отворилась, я выпрямился в своем кресле и, крепко схватившись за ручки, устремил полный ужаса взгляд в темноту. В глубине проема возникло нечто. Оно было бесформенно и бесплотно, и все же оно было. Как только эта неясная тень пересекла порог, в комнату ворвался ледяной воздух. Пронзив меня, холодный поток сковал мое сердце. Сознавая присутствие таинственного существа, я услыхал его голос, подобный вздохам восточного ветра среди сосен на пустынном морском берегу. Оно изрекло:
