Я на мгновение прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул:
– Значит, этот неотразимый обольститель мог попытаться изнасиловать мою жену?
– Люпон не был джентльменом. Он любил завоёвывать силой, а не вымаливать подачки. Возможен и другой вариант, но вряд ли он понравится вам больше: после того, как Ив-Рене добился своего, он мог оскорбить вашу провинциальную жену, дав ей понять, что на этом приключение закончилось.
Она пила шампанское, а меня поила бесовским зельем. Мюскаде не мог смыть появившийся во рту отвратительный вкус прожёванного окурка.
– Так мог повести себя мужчина, который любил вас?
– Люпон был бабником. Он мог любить меня и всё-таки не пропустить новую юбку. Ну и что? Вы думаете, я сидела дома и ждала его?
– А разве нет? Вы не сидели дома? Мне казалось, ваше алиби именно в этом и заключается.
По-видимому, обедающая в ресторане публика опознала Марго: люди за соседними столиками стали перешёптываться и указывать на нас. Она замечала их взгляды с явным удовольствием. Теперь я понял, почему любовница Люпона выбрала такое людное и модное место для нашей встречи: светская бабочка твёрдо намеревалась поддерживать возникший интерес к своей особе.
– В этот день – да, по счастью, я сидела дома. А у вашей жены были и причина, и возможность застрелить беднягу.
– Давайте пока оставим мою жену в стороне. Наверняка у преуспевающего арт-дилера были и более непримиримые враги. Кому его смерть была выгодна?
Марго сняла очки, у неё оказались ядовито-крапивные глаза.
– Вдове, конечно. Одри Люпон очень выиграла от своевременной смерти супруга: он хотел разводиться, и при разводе она потеряла бы всё, а теперь вдовушка оказалась свободной и богатой… – Марго покончила с устрицами, зачерпнула серебряной ложечкой горку икры, отправила её в рот. – Ив-Рене наверняка огорчился бы, узнав, что коллекция его драгоценных часов, портсигары, винный погреб и все сто лошадиных сил его бугатти уплывут к этому прощелыге Бартелю. А Одри достанется лошадиная сила самого Антуана.
– Всё это при условии, что Люпон действительно собирался разводиться. Знаете, мужчины делают это значительно реже, чем обещают любовницам. В любом случае у Одри есть алиби, и покамест не обнаружилось никаких доказательств её вины. Похоже, кто-то другой оказал ей эту неоценимую услугу.
– На её месте я бы всё равно не спала спокойно.
Чем старательней Марго изображала женщину, свободную от пут традиционных женских слабостей в виде любви, сострадания и преданности, тем очевидней было, что она полностью порабощена ненавистью, завистью и ревностью. Свято место пусто не бывает.
