– Медсестра Тома, сделайте одолжение, попросите доктора Шаброля перенять моё дежурство. Я хочу вернуться домой, жена даже не подозревает, чем закончился этот злосчастный ужин. Не хочу, чтобы газетчики принялись тревожить её.
На сей раз я сам позвонил Дерюжину. Мартина оказалась чрезмерно внимательной и словоохотливой. Теперь, когда велось полицейское расследование, я доверял только другу.
С Дмитрием мы десять лет назад вместе гнили в Галицийских окопах. Потом наши пути разошлись: я был ранен, а после поправки отправился руководить крошечным российским госпиталем в прикаспийской провинции Персии. Летом 1918 года госпиталь прекратил своё существование из-за отсутствия медикаментов и персонала, и я принял предложение англичан сопровождать колонну беженцев из Баку в Тегеран. Столица Персии в 1919 году не была избалована докторами, получившими медицинское образование в Гейдельбергском университете, так что вскоре я стал личным врачом последнего каджарского шаха. Осенью 1920 года шаха свергли, но я занял ту же должность при новом правителе – Реза-шахе Пехлеви. Служба придворным лекарем являлась нехлопотной синекурой, и большую часть своего времени я посвящал детскому дому и русской богадельне Тегерана. Три месяца назад я прибыл на год в Париж в надежде почерпнуть новейшие умения и знания и сразу отыскал своего прежнего сослуживца через Русский общевоинский союз. Наша дружба возобновилась. Эмиграция не хуже сидения в окопах уравнивала бывшего полковника и потомка бояр с простым лекарем.
– Извини, что бужу так поздно, нужна твоя помощь.
Он прокашлялся и выругался. Это означало готовность явиться немедленно хоть на край света.
– Можешь сейчас приехать за мной?
Автомобиль шуршал по спящей рю Риволи – между домами в нахлобученных серых папахах высоких мансард, вдоль роскошных фасадов с перевитыми кованым железом балкончиками, мимо запертых витрин и тёмных окон. По ночам весь благопристойный Париж превращался в кладбище, шабаши продолжали бушевать лишь на Монмартре, Монпарнасе да кое-где на Больших бульварах.
– Елену довёз благополучно?
– До двери проводил.
– У меня только что на столе скончался раненый, подстреленный в самом центре города. Он без десяти одиннадцать вышел из ресторана «Ля Тур д’Аржан», а спустя двадцать минут его нашли истекающим кровью под мостом Турнель. Такое тут часто случается?
Дмитрий курил, выставив локоть в окно:
– Бывает, но в основном там, где курочки и их клиенты: Пигаль на Монмартре, рю Сен-Дени, Монпарнас. В барах на левом берегу бывают матросы, там всякое может случиться. Ещё на рю де-Лапп, там клубы для мужчин с нетрадиционными предпочтениями.
