.
К сожалению, ни одна из имеющихся в нашем распоряжении древних версий о времени возникновения эфората не может считаться абсолютно надежной. Ибо та, которая считает эфорат за ликургово установление, принимает за аксиому единство и единовременность спартанской конституции. Другая же традиция, согласно которой автором эфората является царь Феопомп, основывается на том, что официальный лист эфоров начинается с сер. VIII в. По-видимому, при существующем состоянии источников трудно отдать решительное предпочтение той или иной традиции. Нельзя исключить и возможности, что в Спарте одновременно существовали две параллельные традиции о происхождении эфората: одна приписывала создание эфората Ликургу, а другая — Феопомпу. Эти версии могли быть согласованы между собой с помощью несложного приема: Феопомп улучшил прежний эфорат, созданный Ликургом, точно так же, как он улучшил Большую ретру, добавив к ней поправки[75].
В зависимости от того, кого считают автором эфората, решают и вопрос о времени возникновения этой должности. Среди ученых нового и новейшего времени, так же как и среди древних авторов, нет единства мнений на этот счет. В науке обсуждались и продолжают обсуждаться три возможных варианта возникновения эфората: до Ликурга, при Ликурге или после Ликурга. Так, не раз уже высказывалось мнение, что эфорат — древний дорийский институт точно так же, как апелла, цари и совет старейшин. По мнению сторонников этой точки зрения, эфорат как общедорийский орган надзора появился в Спарте вместе с дорийцами, т. е. в XI–X вв. Этот взгляд мы находим уже у Карла Отфрида Мюллера, крупнейшего немецкого антиковеда, который еще в 20-е годы XIX в. опубликовал свое фундаментальное исследование, посвященное дорийцам[76]. По мнению К.О. Мюллера и его последователей, таких авторитетных, например, как Эд. Мейер и Г. Вейд-Джери[77], эфоры являлись судьями в дорийских общинах и соответствовали афинским фесмофетам. Ликург, таким образом, не создал эфорат, а преобразовал его, установив количество эфоров соответственно числу городских районов (об), руководствуясь уже территориальным, а не родовым принципом. В доказательство доликургова происхождения эфората приводили, как правило, поздние надписи из лаконских городов, где среди прочих магистратов названы и эфоры[78], а также вспоминали космов критских городов. Ведь в них Аристотель видел близкую аналогию спартанским эфорам (Arist. Pol. II. 7. 4–7. 1272 a-b).
