– Нет.
– Не поняла?
– Меня вдруг заинтересовало прошлое твоей семьи. – Он запихнул руки в карманы и вытаращился на меня. – Но копаться в событиях пятидесятилетней давности? Об этом явно не стоит разговаривать с моим дедом.
Я рассердилась.
– Не знала, что тебе решать, какие разговоры важны, а какие – нет.
– Слушай, – вздохнул Ной, – уверен, ты милая девушка. Но ты здесь не живешь. У тебя нет полного представления о том, что здесь происходит. Это не приключение, где ты можешь вообразить себя Нэнси Дрю. Мои бабушка с дедушкой – живые люди, и им не нужно, чтобы ты баламутила воду.
– Я не пытаюсь «баламутить воду»…
– Разве? Потому что, по моему мнению, визит на остров на целое лето говорит об обратном.
– Я просто хотела поговорить с некоторыми людьми…
Ной посмотрел на меня пронзительным авторитарным взглядом.
– С «людьми»?
Разволновавшись, я помедлила с ответом.
– Ну да. С твоим дедом и другими людьми на острове, которые жили в те времена и могли ее помнить… в письмах указаны некоторые имена и адреса…
– Выходит, ты определенно планируешь взбаламутить воду. – Ной был в бешенстве. – Это не твоя семья. Не твой остров. Не лезь.
От чувства бессилия в животе стало жарко, а сердце сжалось. Обычно своим мнением я делилась лишь с родными, а остальным старалась показывать более кроткую и вежливую натуру. Как-никак, девушкам положено быть милыми.
Как же я устала быть милой.
– Знаешь что, Ной Барбанел? Это не твое дело. – Наши взгляды скрестились – сердитые и упрямые. – Ты не имеешь права диктовать мне, что делать. Мне не нужно твое разрешение на разговоры с остальными.
Он поджал губы.
– Я могу тебе заплатить.
– Ты прикалываешься? – Меня охватила свирепая и дикая ярость. Да кем возомнил себя этот парень! – Тебе меня не подкупить.
– Почему бы и нет?
– Да пошел ты! – Я не знала, как реагировать. Меня лишили возможности адекватно выражать свои мысли.
– Я не хотел тебя оскорбить. Подумай об этом.
– Не буду я думать об этом! Ты не сможешь всю жизнь подкупать людей, чтобы получить желаемое. Мир не так устроен. – Увидев скепсис в его глазах, я продолжила: – Мир не должен быть так устроен. Нет, если у тебя есть хотя бы капля достоинства.
Ной сжал челюсти.
– Ты здесь никто, Эбигейл Шенберг. Ты вломилась в мой дом. Рылась в вещах моей семьи.
– Ты прав. Я наломала дров. Но у меня есть полное право пытаться узнать историю моей бабушки.
– А у меня есть право защищать личную жизнь моей семьи. Последний раз предупреждаю, Эбигейл: держись от них подальше.
