Словарные игры и не только. Ики, пики, грамматики | страница 7

А вот ещё одна версия, очень шаткая, но зато и очень трогательная: «халяв» на иврите – «молоко». И вроде им в Одессе бескорыстно, то есть даром, оделяли своих многодетных собратьев-бедняков богатые тамошние иудеи. Тележки с гуманитарной помощью курсировали по улицам под призывные крики возниц: «Халяв, халяв!». Развенчивается лингвистическая легенда без усилий, но зачем? Пусть живёт и вдохновляет нынешних бизнесменов на благотворительность.

Лишения свободы как наказания у наших предков не существовало. Охранять, кормить-поить узников – обременительные, никому не нужные траты и хлопоты. Со злодеями и обидчиками разбирались оперативно, без суда и следствия, и чаще всего сами пострадавшие или их родственники. А чего пустяками беспокоить князей? У них своих забот хватало: отражать и совершать набеги, играть друг с дружкой в «царя горы».

Поймал человек в своём доме или в кармане вора, прибил на месте и молодец. Лишился из-за кого-то руки, ноги, глаза – виновнику организовывали родня или товарищи то же увечье и отпускали с миром.

А если дело спорное, правоту решал поединок. Кто в нём победил, тот тяжбу и выиграл. Дрались с обидчиками даже женщины, когда за них некому было заступиться, или они сами умели и любили помахать кулаками или мечом. Правда, в таком случае мужчина бился, стоя по пояс в яме, вырытой по его размерам.

В общем, строительством тюрем до Ивана Грозного на Руси не заморачивались. В случае нужды выкапывали в земле дыру, глубиной в хороший колодец. В нём и «погребали». Но не преступников, а, как правило, слишком амбициозных или строптивых племянников, братьев и прочую неугодную князю родню, на прямое убийство которой он почему-то не решался.

Яму покрывали накатом с люком, который был «заключён», то есть заперт ключом, («заключённый» – тот, кто «за ключом»), а для верности ещё и заваливали землёй. Узник чаще всего погибал от удушья и холода. Но не скудна была богатырями земля Русская! Например, Судислав, младший брат Ярослава Мудрого, просидел в погребе четверть века, а, освобождённый племянниками, выбрался на свет божий цел, невредим телом и даже рассудком.

Летом 1826 года в Петропавловской крепости, нафаршированной декабристами, кончились замки для кандалов. А камеры казематов всё продолжали и продолжали наполняться бунтовщиками. В ближайшее воскресенье одного из надзирателей отправили на мелочный рынок, и он сгрёб нужный товар у первого попавшегося лотошника.