Дж.Ф. Я бы сказал, Харольд был одним из первых, кто это уловил. Одним из первых достаточно смелых для того, чтобы оставлять в музыке свободное пространство и бесцельно не заполнять пробелы. Не украшать. Для этого требуется много тихой отваги.
Если так сделать, может возникнуть альтернативная среда – такая, которая базируется на событиях намного более редких. А это, само собой, влияет на их значимость. Они как бы манят вас и вызывают улыбку, вместо того чтобы методом стандартной поп-музыки тянуть вас за грудки и атаковать.
М. Ф. Здесь прослеживается некая параллель с фильмами Тарковского. Одни говорят: «Ой, как медленно, это невыносимо», – а другие погружаются в медленное течение фильма, и любое событие на экране воспринимается даже чересчур остро.
Дж. Ф. Точно, вы можете сконцентрироваться на любом событии очень основательно, если получите доступ к такому модусу восприятия. События приобретают торжественный статус, их ожидают и ценят, ими дорожат, а их начало и конец можно прочувствовать в полной мере. Отсутствие сутолоки позволяет открыть доступ в такое утонченное условное пространство.
Это можно считать противоположным концом спектра относительно коммерческого телевидения, кино и рок-н-ролла. Я думаю, оба этих конца могут быть одинаково интересны.
М. Ф. Мне кажется, вы всегда накладывали статичность и покой живописи, фотографии или отдельных типов кино на лихорадочное возбуждение рока. Некоторые сны, наиболее нам привычные, обычно гиперактивны, суматошны и т. д., но вы как будто работаете со сновидениями другого плана: в них суета на время замирает и можно укрыться от повседневной кутерьмы. Меня заинтересовал оттенок тоски или некоего отчаянного стремления – эти слова, похоже, нередко у вас встречаются…
Дж. Ф. Ну, сны – это очень важная составляющая. Я понял, что во сне важен не только собственно образ, но также и эмоциональный тон происходящего. Можно видеть во сне облако, но образ этот может сопровождаться чувством восторга или чувством ужаса – и именно это обрамление будет определять его значение.
Использование этих образов и тонов – общая черта для всех нас, не так ли? Они состоят из клочков уникальных для каждого личных переживаний, отсылок и воспоминаний – например, чего вы, может быть, страстно желали, когда были ребенком.
Когда родители уходят куда-то даже на час, это время как будто тянется вечность, ты действительно по ним сильно тоскуешь – и абстрактный эмоциональный тон этого переживания остается с тобой на протяжении жизни. Прилаживается к разным ситуациям. Эта тоска, как и все другие части эмоционального спектра, пополняет репертуар тонов, доступный нам для дальнейшего применения. Некоторые мгновения длятся вечность.
